Бешенство

Герритсен Тесс

Далее следовала приписка хирурга: «Результаты рентгенологического обследования: компрессионный перелом на уровне С6, С7, С8». Это также соответствовало падению головой вниз: сила падения сразу же обрушилась на позвоночник.

Недельное пребывание Стенли Маки в больнице сопровождалось постепенным разрушением всех органов и систем. Находясь в коме, подключенный к аппарату искусственного дыхания, он так и не пришел в себя. Сначала отказали почки, возможно, вследствие травматического шока. Затем развилась пневмония; артериальное давление резко падало дважды,

что привело к некрозу кишечника. В конце концов через семь дней после падения с четвертого этажа остановилось сердце.

Роби заглянул в конец папки, где были собраны результаты анализов. Здесь лежали компьютерные распечатки недельного труда, бесчисленные списки — электролитов и химического состава крови, количество всевозможных клеток, анализы мочи. Брэйс продолжал листать страницы, проглядывая анализы человека, чья смерть была — с самого начала — неизбежной. На них ушли тысячи долларов.

Он остановился на отчете с заглавием «Патология».

«Печень (посмертно):

Общий вид. Вес 1600 г, бледная, на поверхности — небольшие очаги сильного кровоизлияния. Хронических фиброзных изменений нет.

Под микроскопом: При окрашивании выявлены разбросанные очаги слабо окрашенных мумифицированных гепатоцитов, что соответствует фокальному коагулирующему некрозу, возможно, вследствие ишемии».

Брэйс перевернул страницу и обнаружил еще один анализ крови, непонятно как туда затесавшийся. Перевернув еще один лист, он уткнулся в обложку. Больше страниц не было.

Роби быстро перелистал карту к началу, разыскивая отчеты других посмертных исследований, однако тот, с описанием печени, оказался единственным. Бессмыслица какая-то. Почему в отчете патологов указан только один орган? А где легкие, сердце, мозг?

Он спросил девушку, есть ли другие папки на имя Стенли Маки.

— Нет, эта единственная.

— Но здесь отсутствуют некоторые отчеты патолога.

— Спросите лучше у них самих. У них есть копии всех протоколов.

Отделение патологии, расположенное в цокольном этаже, оказалось лабиринтом помещений с низкими потолками; белые стены были украшены яркими туристическими постерами: туман над Серенгети, радуга над Кауаи, остров с мангровыми деревьями в бирюзовом море. Радио тихо наигрывало рок. Единственная дежурная лаборантка тоже выглядела абсурдно веселой, особенно если принять во внимание род ее занятий. Она и сама была похожа на яркую картинку — нарумяненные щеки и искристо-зеленые веки.

— Я пытаюсь найти сделанное в марте заключение о вскрытии, — сказал Брэйс. — Его нет в папке пациента. В справочной посоветовали обратиться к вам.

— Как звали пациента?

— Стенли Маки.

Покачав головой, лаборантка направилась к картотеке.

— Такой милый человек был. Мы ужасно переживали.

— Вы его знали?

— Хирурги всегда приходят, чтобы проверить отчеты по своим пациентам. Так что мы доктора Маки знали довольно хорошо. — Она выдвинула ящик и начала перебирать папки. — Он подарил

нашему отделению кофеварку на Рождество. Мы теперь называем ее Кофейным памятником господину Маки.

Она выпрямилась и хмуро уставилась на ящик:

— Странно.

— Что?

— Не могу его найти. — Лаборантка задвинула ящик. — Я уверена, что вскрытие проводилось.

— Может, переложили? На букву «С», Стенли?

Она открыла другой ящик, просмотрела папки, закрыла. Обернулась к другому лаборанту, вошедшему в комнату:

— Слушай, Тим, тебе не попадался отчет о вскрытии доктора Маки?

— Это ведь было очень давно?

— В начале года.

— Тогда должен быть на месте. — Лаборант опустил на стол лоток со стеклами. — Попробуй посмотреть у Хермана.

— И как мне самой в голову не пришло? — вздохнула она и направилась в один из кабинетов.

Брэйс пошел за ней.

— А кто такой Херман?

— Не кто, а что. — Она включила свет. В кабинете стоял стол с компьютером. — Вот Херман. Любимое детище доктора Сиберта.

— И что этот Херман делает?

— Он… эта машина… нужна, чтобы облегчить ретроспективные исследования. Скажем, вы хотите знать, сколько случаев перинатальных смертей приходилось на курящих матерей. Вы набираете на клавиатуре «курение» и «перинатальный», и получаете список соответствующих пациентов, которым проводилось вскрытие.

— Значит, здесь все данные по вскрытиям, которые у вас проводились?

— Не все. Доктор Сиберт начал вводить их только два месяца назад. И до окончания работы еще далеко.

Она села за компьютер, набрала «Маки, Стенли» и нажала кнопку поиска.

На экране высветились данные отчета по вскрытию Стенли Маки.

Лаборантка освободила место:

— Он в вашем распоряжении.

Брэйс подсел к компьютеру. Судя по дате на экране, отчет был введен в компьютер шесть недель назад; после этого папка и потерялась. Он нажал кнопку смещения страницы вниз и начал читать.

Отчет описывал внешние повреждения тела: многочисленные следы внутривенных вливаний, голова выбрита, разрезы на черепе оставлены скальпелем нейрохирурга. Отчет продолжался описанием внутренних органов. Легкие застойные, отечные вследствие воспаления. На сердце следы недавнего инфаркта. В мозгу множественные кровоизлияния. Данные внешнего осмотра не противоречили диагнозу хирурга: обширная черепно-мозговая травма в сочетании с двусторонней пневмонией. Недавний инфаркт миокарда, возможно, и явился причиной смерти.

Он кликнул мышкой на микроскопическое исследование и нашел изложение той страницы, которая была подшита в карту, — с описанием печени. Кроме того, здесь были и другие данные: микроскопическое исследование печени, сердца, легких. Никаких сюрпризов, подумал он. Человек упал головой на мостовую и раскроил себе череп, а неврологическая травма привела к отказу внутренних органов.

Он щелкнул на микроскопическое исследование мозга, и его взгляд сразу выхватил фразу, погребенную под перечислением травматических повреждений: