Бесконечная дорога к солнцу
Шрифт:
Он убрал мой палец со своих губ, но не выпустил мою ладонь.
— Ты теперь будешь шантажировать меня или типа того? Использовать это против меня и угрожать рассказать всем, если я не соглашусь на... большее.
Я снова прижал палец к его губам.
— Заткнись, — я не мог подавить улыбку, вызванную его комментарием. — Ты такой дурак. На случай, если это не видно невооруженным глазом, я всерьез запал на тебя с того первого дня, как ты вошел в класс несколько недель назад. Задолго до того,
Его брови сошлись вместе, когда он нахмурился. Я убрал палец от его рта и легонько провел костяшками пальцев по колючей щетине на его лице. Он не отодвинулся.
— Мы не можем сделать это, — его голос сорвался. — Тебе лучше уйти.
— Я не уверен, что тебе сейчас стоит быть одному.
Он глянул на бутылку, и я знал, что если покину его, то его решением проблемы будет напиться.
— Я просто не хочу больше думать, — пробормотал он. — Я просто хочу, чтобы все это ушло на пять минут и оставило меня в покое. Я хочу, чтобы это прекратилось.
Я повернул его голову так, чтобы он посмотрел на меня, а не на виски.
— Позволь мне немножко отвлечь тебя от твоих мыслей
— Скайлар...
— Обожаю, когда ты произносишь мое имя.
— Пожалуйста, не надо, — он закрыл глаза, его подбородок задрожал. Вновь открыв глаза, он посмотрел на меня. Тоска, мука и желание смешались воедино, исходя от него. — Мы не можем.
— Можем, — я подался вперед, и наши губы слегка соприкоснулись.
Он застонал.
— Но я твой преподаватель.
— Меня не волнует.
— А должно волновать.
— Не волнует.
— Ты слишком молод.
— Я взрослый, и уже много лет сам принимаю решения.
Джейсон закрыл глаза, и его ладони легли на мои бедра, кулаки сжали футболку и вцепились в меня так крепко, будто он боялся, что я исчезну.
— Но... Морган...
— Твой бывший, и он в тюрьме. Ты же разводишься с ним, верно?
— Иисусе, да. Конечно, развожусь.
— Тогда прекрати придумывать отговорки.
И все же он колебался.
— Я ничего не могу тебе предложить. Это ни к чему не может привести.
— Я и не прошу о чем-то большем.
— Просто... Скайлар.
— Джейсон, заткнись и поцелуй меня.
Он подчинился.
Он притянул меня к себе, завладев моим ртом в ослепительном поцелуе. Такое ощущение, будто в своем сознании он шагнул с обрыва и позволил себе упасть. Наши языки схлестнулись вместе — неслаженно, неискусно. Отчаянно.
Руки Джейсона забрались под мою футболку, задирая ее на пояснице, прижимая меня поближе. Он мял мои бока, царапая и впиваясь ногтями в мою плоть, словно пытался запечатлеть в своем мозгу ощущение меня.
Я прижал его к кухонному шкафчику, и наши нижние половины тел прильнули друг к другу,
Я выдернул полы его рубашки из брюк и стал изучать низ его живота, поднимаясь выше к груди, постанывая ему в рот от ощущения волосков на его груди и крепких мышц под моими пальцами.
— Боже, ты такой ох*ительно горячий, — пробормотал я, не отрываясь от поцелуя. — Я целую вечность хотел это сделать.
Мне не стоило говорить. В ту же секунду, когда слова слетели с моих губ, Джейсона как будто окатили ледяной водой. Он оттолкнул меня, оторвавшись от моего рта, и лихорадочно замотал головой, будто только что очнулся и осознал, что происходит.
— Нет. Это неправильно. Я не могу это сделать. Тебе лучше уйти.
Я проигнорировал его, потянувшись к его рубашке, и расстегнул ее спереди.
Он меня не остановил.
В его словах не было напора. Его возражения были пустыми и не имели веса.
Когда я распахнул его рубашку и попытался стянуть ее вниз по рукам, он помог, высвободившись из рукавов. Я бросил рубашку на пол и снова придвинулся ближе, завладев его отзывчивым ртом, глотая его слабые протесты и стараясь расстегнуть пряжку ремня на его джинсах.
Он целовал меня свободно, свирепо, покусывая зубами, обхватив руками мое лицо и удерживая меня на месте, пока он терзал мой рот. Его язык атаковал, а в груди зародилось гортанное рычание, подчеркивавшее его голод.
Я справился с его ремнем, затем расстегнул пуговицу и ширинку.
— Нам не стоит делать это, — повторил он, но его руки забрались под мою футболку, лаская плоть, а потом сосок.
Когда я запустил руку в его трусы и сжал его ладонью, он застонал мне в рот и толкнулся бедрами вперед, поощряя меня продолжать. Протестов больше не было.
Я оторвался от его рта и поцеловал его голое плечо, куснул ключицу, лизнул, оставляя горячий след от шеи до уха, и все это время неуклюже пытался ласкать его в тесных штанах. Он ощущался толстым и тяжелым в моей ладони, гладким и теплым.
— Назови меня по имени еще раз, — выдохнул я ему на ухо. — Позволь мне услышать это. Так приятно слышать это от тебя.
Он охнул, царапая ногтями мою грудь, и крепко зажмурился, кусая губу и дрожа от моих прикосновений. Я сомневался, что он меня услышал. Он ускользнул в мир исступления, упиваясь ощущениями.
— Джейсон. Назови меня по имени. Скажи, что это приятно. Посмотри на меня.
— Это так приятно. Прошло так много времени, — в его хриплом голосе звучал целый мир эмоций.