Бесконечная дорога к солнцу
Шрифт:
Я поджал губы и отодвинулся назад на своем сиденье, чтобы создать между нами расстояние.
— Я вообще не знаю его. Я никогда с ним не разговаривал. Я лишь говорю то, что читал.
Я хотел перенаправить наш разговор в другое русло, увести его от Джейсона, но в голове была каша. Я вспотел, сердце лихорадочно билось о ребра, да так громко, что все в комнате должны были слышать.
Затем все напряжение ушло. Вот так просто.
Морган скользнул назад на стуле. Его ладони легли на колени. Он вскинул одну ногу, и цепи на лодыжках зазвенели по бетонному полу. На его губах заиграла злобная
— Запиши это в своем маленьком блокнотике. Мой отец-генерал был склонным к насилию мудаком. Он колотил меня каждый день, пока я не ушел из дома. У него всегда находилась причина, а когда не находилась, он просто ее выдумывал. Забавно, но моей ориентации никогда не было в списке. Повезло мне, да? Он был придурком, но не гомофобом. Так что был ли я озлобленным ребенком? Да. Очень даже. Был ли я склонен к насилию? Да, когда возникала потребность. Пытал ли я котят, отрывал ли крылышки стрекозам? Нет. Ты не пишешь. Что не так?
Я уставился в свой блокнот, и мои руки слишком дрожали, чтобы взять карандаш.
— Это важно, Скайлар Доусон из университета Виндзора. Запиши это. Ты сказал, что хочешь узнать мою историю. Я тебе и рассказываю.
Я все равно не пошевелился.
Морган хлопнул рукой по столу и заорал:
— Запиши это!
Я дернулся, а охранник прикрикнул:
— Эй. Успокойся нахер, иначе встреча закончена.
Морган облизнул губы и поднял ладонь, показывая охраннику, что он спокоен.
Я спешно схватил карандаш, не зная, что еще делать.
Мой почерк был дерьмовым. Потом я ни за что не разберу, что написал. Но я коряво строчил все, что он говорил. Каждое чертово слово, потому что я был вне себя от страха.
— Мой отец никогда не сюсюкался со мной. Он в такое не верил. Он не позволял своему сыну иметь вычурные новые игрушки, которые были у других детей. Когда я заслуживал что-то, я точно знал, что заслужил это. Но это также становилось первым, что он отнимал, когда злился. Мама просто маячила на фоне и никогда не вмешивалась. В восемнадцать лет я уехал в колледж. Я никогда не ведал такой свободы. А потом, получая магистерскую степень, я познакомился с Джейсоном, — его голос сделался почти ностальгическим, а сквозь злобную маску пробилась сальная улыбка.
Карандаш выпал из моей руки и покатился к Моргану. Он поймал его одним пальцем, и охранник шагнул вперед. Прежде чем здоровяк у двери успел что-либо сказать, Морган легким движением откатил его обратно, и на его лице отразилась усмешка.
Я снова взял карандаш и стал ждать.
— Так на чем я остановился?
— Джейсон, — мой голос был сиплым.
— Джейсон. Да. Он не походил на всех, кого я когда-либо встречал. Он был веселым, добрым и невообразимо привлекательным, ты так не считаешь?
Я застыл, жар внимания Моргана прожигал дыру в моей макушке.
— Я не знаю. Я никогда с ним не виделся.
— Хмм.
Когда я попытался продолжить писать, кончик моего карандаша обломился, и я выругался.
— Ах. Видимо, теперь тебе придется внимательно слушать и запомнить все эти важные детали.
Я поднял голову и посмотрел в глаза убийцы. Они были холодными, расчетливыми и угрожающими.
— Пару лет мы встречались. Джейсон имеет склонность полностью
— Был, — мой голос сделался хриплым. Я знал, что стоит встать и выйти, но я как будто приклеился к стулу, и все происходящее было настолько оторванным от реальности. Я как будто находился в матрице или типа того. Я не мог нормально соображать или чувствовать пол под ногами. Все казалось сюрреалистичным, похожим на сон в реальности. А мой рот как всегда не затыкался. — Он был твоим. Но теперь уже нет. Ты облажался, Морган. Все это собственническое дерьмо. Посмотри, куда это тебя привело. Ты бл*дский социопат. Может, тебе и удавалось скрывать свою натуру все эти годы. Может, ты смог завесить его глаза пеленой, но теперь с этим покончено. Теперь Джейсон увидел тебя настоящего. Он больше не желает иметь с тобой дело. Не желает, ты слышишь?
На подбородке Моргана дернулся мускул. На его виске пульсировала вена. Бряцнули цепи, и я краем глаза заметил его сжатые кулаки.
Я не мог пошевелиться. Я не мог дышать. Он смотрел прямо в мою душу, и я смотрел на него в ответ. Правда вскрылась и оказалась на всеобщем обозрении. Я облажался — это я хорошо умел — и слишком поздно брать слова назад.
Когда Морган заговорил, его тон сделался тихим и опасным.
— Это интервью окончено. Уведите его отсюда.
Меня не пришлось просить дважды. Спотыкаясь, я вышел из комнаты. Мои легкие сперло, я не чувствовал своих пальцев. Я теребил блокнот и сломанный карандаш, пока ждал, когда охранник вернет мои вещи, конфискованные перед интервью.
На улице холодный воздух ничуть не помог справиться с паникой. Каждый шаг я делал словно во сне. Я поспешил к своей машине. Хантер не выключал двигатель, и я с расстояния трех метров слышал орущее радио.
Когда я плюхнулся на пассажирское место, Хантер испуганно дернулся.
— О, эй. Привет. Как все...? Черт подери. Ты выглядишь так, будто привидение увидел.
— Я облажался. Я знатно облажался.
Хантер взял меня за руки.
— Ты весь дрожишь, и пальцы у тебя ледяные, — он потер мои ладони своими. — Что случилось? О черт, ты же не сказал ему, что трахаешь его мужа, нет?
По моим щекам катились слезы, зубы стучали. Я мог лишь кивать.
— Чувак, — выдохнул Хантер.
— Не прямым текстом. Я не хотел. Что мне делать?
— Ничего. Абсолютно ничего. Он не может тебе навредить. Он сидит в тюрьме.
— Но Джейсон...
— Ты ничего не скажешь доктору Палмеру. Мне плевать, что тебе придется врать ему в лицо. Ты никак не можешь сказать ему об этом.
— Меня тошнит.
— Да уж, готов поспорить. Чем ты думал?
— Это была твоя идея.