Бесконечная одержимость
Шрифт:
— Так то лучше. — Говорит Джаз за бранчем когда я показываю ей, Зои и Саре сообщения. — По крайней мере, теперь ты знаешь, кто он на самом деле, и у тебя нет шансов вернуться к нему.
— Это правда. Но трудно вот так увидеть истинное лицо человека. — Говорит Сара, подталкивая кусочек вафли к своей тарелке. Я знаю, что она думает о Колине, который, как она сказала нам, назвал ее разными именами во время их последней ссоры. — Трудно сопоставить это с человеком, которого ты раньше знала.
— Это заставляет меня задуматься, стоит ли вообще пытаться снова. — Я бросаю телефон рядом с тарелкой, и на меня смотрит мой наполовину съеденный сэндвич «Крок Мадам». — Если кто-то может быть нормальным в течение пяти лет, а потом вот так сходить с ума — не говоря уже об изменах, как я вообще могу кому-то доверять? Может, мне не стоит беспокоиться?
— Это из-за Ивана, да? — Спрашивает Зои, и Джаз кивает. Она знает о моем сегодняшнем свидании, я ей уже говорила.
— Я иду с ним на свидание после нашего завтрака. — Я тыкаю в яйцо на верхушке своего сэндвича, наблюдая, как желток растекается по хлебу. — Но, может быть, мне не стоит. Может, все это бессмысленно?
— Нет, — твердо говорит Джаз. — Даже если в итоге все пойдет не так, как хотелось бы Ивану, смысл в попытках есть. Если ты просто замкнешься в себе, Нейт выиграет. Если он так сильно залезет тебе в голову, то получит то, чего действительно хочет. Ты должна избавиться от этого и делать то, что хочешь. И если в конце концов будет больно, значит, больно. Ты снова сядешь на лошадь.
Я игриво кошусь на нее.
— Ты даже не знаешь, как ездить на лошади.
— Неправда, — уверенно говорит Джаз. — В детстве я была неплохим конником. Бросила, когда уехала в колледж. — На ее лице на мгновение мелькает ностальгия, и я удивленно смотрю на нее. Я не думала, что о Джаз есть что-то, чего я не знаю.
— У девушки должны быть какие-то секреты. — Говорит она, заметив выражение моего лица. — Немного тайны полезно для всех отношений, не только романтических. — Она подмигивает, наполняя свой бокал мимозой. — А теперь давай хорошенько напоим тебя перед свиданием. Может быть, Иван трахнет тебя, прижав к дереву.
— О Боже! — Задыхаюсь я, в то время как Сара и Зои разражаются пьяным хихиканьем.
Я немного навеселе, когда Иван заезжает за мной. Девушки видят его из-за стола, за которым мы сидели, и я вижу, как они наклоняются, чтобы хорошенько рассмотреть его, пока он с недоумением провожает меня до машины, открывая мне дверь, а затем переходит на другую сторону. Он снова сел за руль «Мустанга», и я почувствовала прилив жара, вспомнив, что случилось в прошлый раз.
— Ты уверена, что в порядке, чтобы отправиться на прогулку? — Спрашивает он, слегка ухмыляясь уголками губ, и я стону.
— Я в порядке, — заверяю я его, пока он протягивает мне бутылку воды. — Немного навеселе, но я протрезвею к тому времени, как мы туда доберемся.
— Тогда ладно. — Не похоже, что он мне верит, но он выезжает на дорогу, и я начинаю глотать воду, намереваясь доказать, что он ошибается к тому времени, когда мы доберемся до тропы.
К тому времени, когда мы приезжаем туда, я уже чувствую себя трезвой, и, к счастью, Иван сдержал свое обещание и выбрал одну из легких троп. Это не столько подъем, сколько прогулочная дорожка, густо окаймленная разноцветными деревьями, и я облегченно вздыхаю, когда он открывает мне дверь, и я выскальзываю из машины.
— Твои леггинсы отвлекают внимание, — пробормотал он, глядя на мои обтягивающие темно-серые леггинсы, прикрытые длинным свитером-туникой и ноги, обутые в серые кроссовки. — Я собираюсь идти за тобой всю дорогу.
— Нет, не собираешься, — дразню я его, хватая за руку, и чувствую, как он ненадолго напрягается, словно не ожидал этого. Но он расслабляется так быстро, что я почти думаю, что мне это показалось, и через мгновение мы идем по тропе рука об руку, воздух совершенно прохладный, листья вокруг нас вибрируют.
— Я мог бы привыкнуть к этому, — тихо говорит он, его пальцы трутся о мою руку, и я удивленно смотрю на него.
— Ходить?
— Нет. — Он дразняще закатывает глаза. — Проводить время с тобой. В такое время, как сейчас, когда все тихо и спокойно, и я не чувствую, что должен думать о чем-то еще. — Его большой палец снова проводит по моим костяшкам. — Ты говорила мне, что считаешь себя скучной, Шарлотта, но ты… — Он резко обрывает разговор, отводя взгляд, и у меня возникает ощущение, что он собирается сказать что-то, что, по его мнению, слишком много. Что-то слишком эмоциональное для того, чем мы сейчас являемся друг для друга.
— Что? — Я нажимаю на кнопку, прежде чем успеваю остановить себя. Что-то подсказывает мне, что он был прав, когда нажал на тормоза, что бы он ни собирался сказать, но теперь я хочу знать. Я чувствую, что мне нужно знать. — Ты можешь сказать мне.
Он останавливается, поворачивается ко мне, смотрит на меня сверху вниз своими темно-синими глазами, которые притягивают меня.
— Ты убежишь, если я это сделаю, — бормочет он, и я чувствую, как по позвоночнику пробегает дрожь, не имеющая ничего общего с холодом.
— Ты бы погнался за мной? — Я шепчу, слова выходят скорее хриплыми, чем дразнящими, и вижу, как темнеют его глаза, как его мускулистая фигура нависает надо мной, когда он протягивает руку, проводя пальцами по моей скуле.
— Когда угодно, — бормочет он, и то, что мгновение назад было сексуальным, вдруг кажется ужасающе романтичным, а мой живот сводит от страха. Я хочу этого и не хочу одновременно, и я не знаю, что с этим делать.
— Что ты собирался сказать? — Мой голос застревает в горле, и Иван смотрит на меня с выражением, которого я никогда раньше не видела.
— С тобой не скучно, Шарлотта, — бормочет он, его пальцы снова касаются моей скулы. — С тобой чувствуешь себя уютно, как дома.
Его рука скользит по моим волосам, приподнимая меня, и его рот приникает к моему, не обращая внимания на все еще заживающие порезы на губах. Мне кажется, что я чувствую привкус железа, когда он целует меня, что придает поцелую опасную остроту, и мой адреналин подскакивает, когда мой язык скользит по его языку. Я чувствую, как он поддерживает меня, его руки лежат на моей талии, и я разражаюсь внезапным смехом, когда моя спина ударяется о дерево и я вспоминаю слова Джаз.