Бесконечный [вечный] импульс перемен
Шрифт:
Рома жил в многоэтажке на пятом этаже. Рома всегда поднимался по лестнице пешком, но, если лифт стоял на первом, он пользовался им. Интуиция подсказала, что лифт тут.
Поднявшись на свой этаж, он открыл массивные двери. Рома любил свой комплект ключей. Он был особенным, почему, – Рома и сам не мог бы этого объяснить, просто он чувствовал, только ими можно было запереть дверь так, чтобы никто чужой не смог проникнуть в дом.
Мой дом – моя крепость.
В квартире никого не было. Рома включил кондиционер, налил холодный чай и
– Прошло уже несколько дней, что думаете?
«Ты же сам чувствуешь, защита на ней всё ещё есть», – сказал Вечность.
– Ты же говорил, что после её смерти символы потеряют свои силу, – Рома старался не произносить её имя.
«Говорил. Мои бы потеряли, а тут другой случай. Девушка была талантлива. Печати – сложная штука. Тем, которые я использовал, нужно время, чтобы активироваться».
– Так что, взламываем?
«Да».
«Нет».
– Чёрт, опять вы за своё? – Рому разрывало это противоречие. – Значит, взламываем. Вечность!
«Сосредоточься, – скомандовал хранитель. – Любой символ это эленна, которая вращается по определённому контуру. Чтобы нейтрализовать печать, надо вытеснить эленну из контура с помощью своей. Судя по манерам твоей подруги, защита тут работает на прикосновение, чтобы не попасть под удар, между пальцами и книгой должен быть слой твоей эленны».
Рома снял перчатки и подошёл ближе. Закрыл глаза. Он ощутил, как эленна стекалась к его кистям, сопровождая это покалыванием в кончиках пальцев. Надавить. Вытеснить. Эленна служит моей воле.
Он прикоснулся к книге, и его обдало жаром. Пальцы почувствовали нарастающее тепло. Энергия неудержимым потоком скользила по контурам всех печатей, преодолевая страницу за страницей, разрывая и вытесняя чужую эленну. Но печати боролись, отвечая на давление растущим с каждым мгновением сопротивлением. Эленна словно стремилась вырваться, выскользнуть, как будто искала брешь, через которую можно было сломать концентрацию сознания Ромы. Но он не сдавался.
– Всё, – с облегчением выдохнул Рома спустя несколько минут.
Дневник вздулся, словно его намочили и высушили. Теперь это действительно книга, а не смертельная ловушка. Рома поспешил открыть его, на внутренней части обложки были нарисованы несколько символов собранных в один. Они показались очень знакомыми, хотя он их никогда не видел раньше. Рома медленно провёл пальцем по их контуру.
– А вот и защитные печати, – подсказал Вечность.
– Почему они не потеряли своей силы? – этот вопрос не оставлял его в покое, а ответ был где-то на этих страницах.
«Не знаю, – напряжённо и как-то задумчиво ответил хранитель вечности. – Определённо, её смерть потеря для нас».
Внутри опять что-то сжалось, но Рома прогнал эти чувства.
«Может хватит уже ныть по ней? Если будешь убиваться по каждому, потеряешь всех», – презрительно сказал Бесконечность.
– Заткнись, – Рома выпил холодный чай, снятие печатей его утомило.
Он медленно листал страницы дневника. На одних были обычные надписи, пометки, напоминания. На других те предсказания, о которых рассказывала Света: «20… не видно ничего», «Ехать лучше всего на автобусе», «Всё пришло в движение». И вот он нашёл те строчки, которые уже видел.
– «Роман», – тихо прочитал он своё имя рядом с рисунком. Тёмные волосы, наспех закрашенные зигзагами чёрной ручки, падали на глаза, оба разные.
Дальше он натыкался на необычные символы, сочетание кругов, квадратов, треугольников, грани некоторых были изображены в виде повторяющегося слова. Они показались ему знакомыми. Этот для защиты, этот как жучок работает. Он аккуратно загибал уголки таких страниц. Но другие были непонятны, не у каждого Света потрудилась написать пояснение. Или просто не успела. Кажется, придётся ещё поломать голову над многими из них.
«Я помогу разобраться, – прозвучал жёсткий голос хранителя вечности. А потом он неожиданно воскликнул: – Невозможно!».
– Что невозможно?
Ответа не последовало. Хранитель судорожно думал, и Рома буквально слышал, как тот рвёт на себе волосы и скрипит зубами.
– Что невозможно? – с нетерпением повторил Рома.
«Неужели ты не видишь закономерность? – ехидно спросил Бесконечность. – У неё двойные печати. У неё везде повторяется символ, который к печати не относится. Даже идиот бы это заметил».
Рома присмотрелся.
– Из-за него эленна не развеивалась? – Рома быстро пролистал книгу, этому символу была посвящена целая страница, но там не было пояснений.
«Это ключ от вечности?», – неожиданно серьёзным тоном спросил Бесконечный.
«Она не могла его создать. Это невозможно было сделать», – растерянно, словно, не веря самому себе, произнёс Вечный.
– Я ничего не понимаю! – Рома резко захлопнул дневник и замолчал на полуслове.
Щёлкнули дверные замки. Вернулись родители. Папа всегда утром подвозил маму на работу, а после – забирал. Рома и не заметил, как наступил вечер.
– … предчувствие никуда не исчезло, – донеслись слова мамы.
– Предчувствие, – фыркнул отец, закрывая за собой дверь. – Это всего лишь смесь опыта и плохого настроения. Привет, Ром. Ты как? Живой?
– Живой.
– Вот видишь? – Дмитрий показал рукой в сторону сына, дескать: «смотри». – Не накручивай себя.
Светлана поджала губы, но всё-таки согласилась:
– Ладно. Ты прав. Хватит.
– А в чём дело? – попытался спросить Рома, но его сразу же перебил отец.
– Когда ты наконец-то будешь жить отдельно? – наигранно-серьёзным тоном спросил он.