Бескровная охота
Шрифт:
– Не думаю. Микросфера просто отсасывает из мозга что-то лишнее. Что-то ненужное и вредное. Как она это делает, никто не знает. Но она работает чисто. Вот и все. Это санитар нашего мозга. Слышала о майнд-энергии? Уже давно проводятся опыты. Говорят, это такая форма энергии, которая позволяет мозгу работать. Мозг налит этой энергией, как банка рассолом. Но она бывает хорошая и плохая. Вредная и полезная. Короче, я ничего в этом не понимаю. И никто толком не понимает.
– Куда это девается? – спросила Лора.
– Что девается?
– Куда девается то лишнее, ненужное и вредное, которое микросфера отсасывает
– Ого, какой вопрос! – удивился Львович. – Ты не увлекайся, а то нам прийдется стандартизировать и тебя. Проще мысли, проще. Кстати, ты выглядишь бледной и больной. Я, как влюбленный мужчина, это сразу вижу. Плохо спала? Иди сюда, я тебя поглажу ниже твоей милой спинки.
– Голова болит, – ответила она.
– Так надо было принять таблетку. У меня тоже по утрам болит. Здоровый человек – это тот, кто пьет в меру и думает о последствиях.
– Не в том дело. Просто болит. Еще с вечера. Можно еще вопрос?
– Валяй.
– Раз микросферу скопировали с инопланетного прибора, это значит, что стандартизацией занимаются и в других мирах?
– Конечно.
– Ты уверен? – спросила Лора.
– Лично я уверен. Я уверен, что наша служба необходима. И там, и здесь. В любом мире найдутся люди, которые стараются все усложнить, из прямого сделать кривое, из белого в крапинку, и так далее. У меня есть несколько отличных лозунгов, которые помогают в жизни. Которые я постоянно повторяю. Любовь – это секс. Счастье – это деньги. Здоровье – это умеренность в удовольствиях. Друзья – это возможность занять. А все остальное – просто мозговая грыжа. Поверь мне, я много видел в жизни и пришел к этому. Когда-нибудь и ты поймешь, что только в этом правда. Поймешь, когда поумнеешь.
В этот день он впервые встал с постели и подошел к окну. За окном была знакомая скучища: двор и стена болотного цвета. Знакомая, потому что в последние дни он представлял себе это именно так. Он не хотел смотреть на себя в зеркало, зная, что пластику сделали неаккуратно. Ничего, шрамы это украшение мужчины. Он ждал ее, чтобы продолжить вчерашний разговор. Но она заговорила о другом.
– Я была у тебя дома, – сказала Лора. – и я видела это.
– Как она тебе понравилась?
– Она? Она женского пола?
– О ком ты говоришь?
– Я говорю о существе с красными глазами, – сказала Лора. – Я видела его совершенно точно. И хотя его не взял мой сканер, я могу поклясться, что я его видела. Я не сумасшедшая. Я знаю, что я говорю.
– У меня дома не живет никто с красными глазами. Бывают реалистичные галлюцинации.
– Бывают. Но это совсем не тот случай. Это не живое существо и не техническое устройство. Ответь мне, что это такое?
– Я не знаю, о чем ты говоришь. Например, это призрак. Я слышал, что у призраков красные глаза.
– Хорошо, меня предупреждали, что с тобой не все просто. Разберемся.
– Ты не знаешь, – спросил Алекс, – в городе еще остались библиотеки?
– Знаю точно. Это же по моей части. Осталась одна библиотека справочной литературы. С ограниченным доступом. Такой маленький домик в шесть этажей, где-то в пригороде.
– Где можно купить книгу?
– Есть два магазина подарочной книги. В одном продают комиксы, в другом эротику. Все книги дорогие и прекрасно оформлены. Есть даже альбомы в позолоченной обложке. Остальные книги рассылаются по почте. Сборники юмора, например. Иногда читают фантастику и детективы – но это только для интеллектуалов, особенно фантастика. Я бы такое не потянула. Один раз пробовала, на пятой странице мозги завяли.
– А театры? У нас есть театры?
– Восемнадцать театральных групп эротики и откровенных развлечений. Они покажут все, что ты закажешь, лишь бы деньги платил. Нет, теперь уже семнадцать. Одну расформировали в прошлом месяце.
– И это все?
– Тебе мало семнадцати групп? Правда они не имеют постоянных помещений, если ты спрашивал об этом.
– А музеи?
– Музеев нет. Последний закрыли в прошлом году. Но остались хранилища. Туда пускают всех, но по паспортам.
– Почему их закрыли?
– Потому что никто в них не приходил, неужели непонятно? Театры и библиотеки закрылись по той же причине. Если ты хочешь почитать классическую литературу, то в Интернете есть специальный канал для извращенцев. Скачивай себе и читай сколько хочешь. В чем проблема, парень? Ты свободен, тебе ничего не запрещено, ничего, у тебя есть доступ к любой информации. Бери что хочешь. Просто то, что никому не нужно, отодвинуто на задний план. По-моему, нормально. Нормальный спрос и предложение. Нормальный экономический процесс. То, о чем ты спрашиваешь, мой шеф называет мозговыми грыжами. Сто лет назад думать было полезно. Ты думал, и ты изобретал что-то нужное. Ты что-то создавал. Теперь не нужно создавать, все уже создали для тебя. Бери и ешь, если есть деньги и если здоров желудок. Что это?..
Она смотрела на средину комнаты. Алекс отошел в угол. Не столько отошел, сколько отпрянул. В воздухе между ними возникло нечто. Воздух будто сгустился и обрел структуру. Это немного напоминало неплотный дым или плавные перетекания над нагретым солнцем полотном дороги. Это не имело ни формы, ни цвета, но было страшным, сверхстрашным, гиперстаршным – страшнее всего того, что им приходилось видеть в жизни. Это продолжалось несколько ударов пульса, затем растаяло.
– Т-ты видел? – прошептала она. Ее зубы стучали, а сердце, судя по ощущениям, опустилось в желудок. Она мгновенно вспотела – как будто попала под душ.
В этот день, после трех, она встречалась в школе с родителями отобранных детей. Все прошлые года нестандартных детей посылали на двухлетнее обучение в специнтернате для одаренных. Двух лет обычно хватало для полного исправления. Детей учили правильному отношению к жизни, воспитывали, лечили медикаментами. Собственно учебная программа была сведена к минимуму. Но главное, чему учили детей, – это потребление. Ведь потребление произведенного продукта это основа существования любого развитого общества. Потребление это главное, чем занимается человек в течение своей жизни. В обычных школах имелось по два или три урока потребления в неделю. Одаренные дети имели очень низкие оценки по этому важнейшему предмету. Поэтому в спецшколах было по два урока потребления ежедневно. Детей учили слушать рекламу, защищать свои потребительские права, организовывать кружки потребителей, следить за новой и модной продукцией, учили быть открытыми для современных маркетинговых технологий влияния. Но так было раньше. А сейчас появились микросферы.