Бесноватый Цесаревич
Шрифт:
— А если вы совсем не можете без пафоса и мистики, — продолжи я, — То кто вам мешает создавать ордена и общества с уклоном в православие и опорой на наши русские культурные особенности? Например, Орден Святого Георгия Победоносца, объединяющих отставных военных и помогающий увечным и оказавшимся в затруднении служивым людям. Или Общество Николая Чудотворца, куда могут вступить не только моряки, а небезучастные к страданиям христианских душ и также помогать обездоленным. Да хоть Орден Романа Сладкопевца, который могут создать любители пения и музыки. Никто не мешал нашим дамы, которые создали фонд помощи сирым и убогим и хотят назвать его честь усопшей императрицы Екатерины, царство ей небесное, — я перекрестился,
Князь так и не смог мне ответить на мои слова, а по сути обвинения. Куракин больше напоминал рыбу, выброшенную из воды. Как-бы его удар не хватил, а то обвинят ещё в убийстве друга Императора. Разговоры постепенно перешли на другие темы, но думаю, обсуждения поднятых мною вопросов будут самые жаркие. Главное, чтобы мой посыл дошёл до думающей части публики. Хватит бездумно копировать всё, что идёт к нам из Европы. Это не только неумно, но и часто приносит вред собственной стране.
Удивительно, что моя очередная пламенная речь, не имела последствий на следующий день. Хотя с утра я принял участие в очередном заседании Сената. Возможно, Павел сам не был в восторге от количества расплодившихся масонских лож. Может разговор ему передали в разных трактовках, и он сам запутался, казнить меня или помиловать.
По словам Юлии, которая постоянно общалась с дамами из фонда и знала самые свежие сплетни, на Куракина мои слова произвели неизгладимое впечатление. В его особняке начались какие-то обсуждения среди русских масонов. К его чести, Павлу он на меня не жаловался. Хочется верить, что хотя-бы часть его сторонников сделает выводы, и перестанет заниматься чушью.
Как я и подозревал, настроение Павла меняется каждый час. Наверное, про моё очередное выступление он услышал несколько раз и не мог не отреагировать. Пока он не показывал своё явное неудовольствие, но попросил меня прекратить посещение вечеров у Александра. Просьба меня особо не расстроила, дела я почти закончил, все, что нужно сказал и надеюсь, кому надо меня услышали и сделали выводы. Буду действовать поступательно. Главное, что зерно сомнений брошено, позже подумаю о сборе урожая. Народ в это время впечатлительный, особенно разного рода бездельники, пусть и на государевой службе.
Встреча с Новиковым прошла как-то буднично. Не стал приглашать его в Мраморный дворец и встретился с ними в Зимнем. Александр с Лизой присутствовали на беседе. На людях они сохраняли видимость нормальных отношений, никакой отчуждённости я не заметил. Журналист получили амнистию от Екатерины, но с некоторыми оговорками. По сути, он был рекрутирован в газету, ещё и под надзором. Александр обсудил этот вопрос с отцом и никого послабления этот мутный персонаж не получил. Хотя после смерти Екатерины, Новиков бросился к Павлу просить полного прощения. Но тот не являлся почитателем таланта разного рода либералов и указ менять не стали. Осадочек от этого «борца за счастье народное» у меня остался. Вообще, чем больше я узнавал радетелей за реформы и перемены, тем большее недоумение они у меня вызывали. Вроде образованные и неглупые люди, но даже не знаю, как назвать большинство их них. Это даже не идеализм, это какое-то помешательство. Чем-то напоминают либералов из моего времени.
Рабочее название нашей газеты было Вести. Коротко и ясно. Планировали начать с еженедельных изданий и ежемесячных приложений. План у меня был в принципе готов. Поначалу скептически настроенные челны фонда прониклись моими идеями. Посмотрим, что получится в итоге. Но издание приложений, я буду стараться контролировать
Часть-3.
Самый интересный разговор состоялся в моём собственном доме. Я давно подозревал, что управляющий дворца Некрасов, человек не простой. Он лично и подтвердил мои подозрения. Управляющий встретил меня у входа во дворец, после моего возвращения с вечернего заседания. В этот день дебаты в Сенате особенно затянулись. Опять обсудили много вопросов, сумбурно и в итоге с минимальной пользой. Меня такая постановка работы государственного аппарата начала порядком раздражать. Я уже традиционно решил пройтись пешком, что давно перестало смущать мою охрану.
— Ваше Высочество, разрешите обратиться, — начал разговор Некрасов.
— Обращайся Павел, я вроде тебя слушаю и никуда не бегу.
— С вами приватно хочет встретиться один человек. Поверьте, это очень важно. Он ждёт вас в кабинете, отданном фонду.
— Важно, значит, выслушаем. Веди меня, Сусанин.
Отдал мокрую от снега шубу лакею и последовал за управляющим. Некрасов с Дугиным остались за дверью кабинета, я же прошёл в залу. Гостем оказался невысокий человек в одежде чиновника средней руки, коих в столице сотни. Света свечей не хватало рассмотреть его лицо более внимательно, но мне они и не требовались. Я может не великий физиономист, но сотрудника конторы могу узнать при любом освещении.
— Сергей Иванович Волков коллежский асессор, — представился гость, — Прошу простить за ночное вторжение, но дело действительно важное.
— А по какому ведомству вы проходите? — решил уточнить я.
— Я из ведомства Генерал-прокурора.
Интересный товарищ. Звание у него соответствует майору пехоты, невелика птица, но уже гарантия личного дворянства. Плюс очень интересное ведомство представлял ночной гость. Генерал-прокурор при Екатерине заведовал и юстицией и финансами, контролем над ними уж точно.
— Я чем-то заинтересовал графа Самойлова[7]?
— Никак нет. К графу это не имеет никакого отношения. Прошу вас ознакомиться с этим письмом, — произнёс Волков и передал мне запечатанный конверт.
Я придвинул поближе подсвечник и взял конверт. Сразу не обратил внимание, но потом понял, что оттиск на сургуче — это личная печать умершей Императрицы. Всё страньше и страньше. Текст письма был ещё более чудесатее. Прочитал во второй раз и задумался. Почерк принадлежал Императрице, здесь сомнений не было. На интригу или какую-то игру вельмож не похоже.
— Я всё верно понял? Её Величество не перепутала цифры, нолик например, лишний дорисовала.
— Всё прочитанное вами верно. Чеки и векселя у меня с собой. Деньги и документы, которые указаны в письме, переданы мной Некрасову, — ответил Волков.
— В письме указано, что я могу рассчитывать на некоторых людей. Кроме вас, Некрасова, казначеев Хоффмана с Шульцем и этого лакея Михаила, который совсем не лакей, кто ещё?
— Есть два человека в невысоких чинах. Один служит в ведомстве Безбородко, а второй у Макарова Александра Семёновича[8]. Другие фигуры малозначительные, но могу предоставить вам список.