Бесплодные земли
Шрифт:
«И еще хитрости, — осадила она себя. — Не забывай про хитрость».
Неожиданно для себя самой она громко расхохоталась.
Роланд, который сидел на земле, скрестив по-турецки ноги, повернулся к ней и вопросительно поднял брови:
— Что-то смешное?
— Ужасно смешное. Слушай, ответь-ка мне на вопрос: ты много знаешь языков?
Стрелок на мгновение задумался.
— Пять, — сказал он наконец. — Когда-то я говорил еще на селлианском, но теперь я его подзабыл. Все, кроме мата.
Сюзанна опять рассмеялась веселым и легким смехом:
— Ах ты старый
Джейк проявил неожиданный интерес.
— А вы могли бы сейчас ругнуться на стреллианском?
— На селлианском, — поправил его Роланд. Он на мгновение задумался, а потом быстро и плавно произнес непонятную фразу, как будто прополоскал горло какой-то густой вязкой жидкостью. Например, кофем недельной давности. Во всяком случае, Эдди воспринял это именно так.
Роланд умолк и усмехнулся.
Джейк улыбнулся тоже.
— И что вы сказали?
Роланлд приобнял мальчика за плечи.
— Что нам надо о многом поговорить.
— Что да, то да, — согласился Эдди.
— Мы четверо — это ка-тет, — начал Роланд, — то есть, группа людей, связанных общей судьбой. Философы у меня в стране утверждали, что разрушить ка-тет может лишь смерть и предательство. А мой великий учитель, Корт, говорил, что поскольку и смерть, и предательство — тоже спицы в большом колесе ка, эти узы вообще невозможно порвать. Сейчас, по прошествии стольких лет, когда я многое понял и много узнал, постепенно склоняюсь к его точке зрения.
— Каждый участник ка-тета, он как отдельный кусочек в головоломке, сам по себе непонятный и даже загадочный… но если сложить их все вместе, они образуют картинку… или какую-то часть картинки. Иногда для того, чтобы ее завершить, нужно немало ка-тетов. Так что вы не удивляйтесь, если сейчас обнаружится, что ваши жизни соприкасались уже и не раз, причем вы, наверное, даже об этом и не подозревали. Одно только то, что каждый из вас троих может читать мысли другого…
— Чего?! — изумился Эдди.
— Я говорил уже: не удивляйтесь. Это все происходит у вас так естественно, что вы ничего даже не замечаете. Но тем не менее, это правда. Мне виднее со стороны, я, потому что, не полноправный участник вашего ка-тета — может быть, это из-за того, что я из другого мира, — и мне не дано читать ваши мысли. Но передавать я могу. Сюзанна… ты помнишь, что было в круге камней?
— Да. Ты велел, чтобы я отпустила демона, но только когда ты мне скажешь. Но вслух ты этого не произносил.
— Эдди… помнишь, как на медвежьей поляне на тебя налетела эта механическая штуковина в виде летучей мыши?
— Да, ты мне еще крикнул: «Ложись!»
— Он и рта не раскрыл, — заметила Сюзанна.
— А как же тогда? Ты же крикнул мне! Я тебя слышал!
— Да, я кричал тебе. Но кричал мысленно. — Стрелок повернулся к Джейку. — А ты помнишь? В том доме?
— Когда доска, за которую завалился ключ, не отрывалась, ты мне сказал, чтобы я отодрал другую. Но если вы не читаете мои мысли, Роланд, то как вы узнали, что именно у меня там стряслось?
— Я видел. Не слышал, но видел… самую малость,
— А как понять то, во что ты не веришь? — спросил его Эдди.
Роланд улыбнулся.
— Просто нужно хотеть понять.
— Ну, желание-то есть.
— Роланд? — Это был Джейк. — А Ыш может тоже участвовать в нашем ка-тете?
Сюзанна улыбнулась, но Роланд оставался серьезным.
— Я пока не готов даже предположить. Но знаешь, Джейк, что я тебе скажу… я много думал об этом лохматом приятеле. Ка управляет не всем, и случайности не исключаются… но столь неожиданное появление ушастика, который все еще помнит людей, вовсе не кажется мне случайным.
Он снова обвел их внимательным взглядом.
— Я начну первым. Эдди продолжит — с того места, где я остановлюсь. Потом — Сюзанна. Джейк будет последним. Договорились?
Они закивали.
— Хорошо, — подытожил Роланд. — Мы с вами — ка-тет, один из многих. Итак, приступим.
Они говорили до темноты, прервавшись один только раз, чтобы наскоро перекусить, и когда разговор был закончен, Эдди чувствовал себя так, как будто он только что отбоксировал дюжину раундов с Милашкой Рэем Леонардом. Он уже больше не сомневался в том, что все они «делят кхеф», как выразился Роланд. А с Джейком они вообще проживали в снах жизни друг друга, как две половинки единого целого.
Роланд начал с того, что случилось в тоннеле под горной грядой, где трагически оборвалась первая жизнь Джейка в этом мире. Он рассказал им о долгом своем разговоре с человеком в черном и о туманных словах Уолтера про какого-то Зверя и еще одного человека, которого Уолтер назвал Вечным Чужаком. Он описал им свой странный пугающий сон, в котором вселенную поглотил фантастический луч небывалого белого света, а в самом конце все заслонила собой травинка. Одна-единственная травинка красного цвета.
Случайно взглянув на Джейка, Эдди был потрясен пониманием — узнаванием, — промелькнувшим в глазах мальчишки.
Эдди уже кое-что слышал из этого, — еще на морском берегу, когда Роланд бредил, выдавая бессвязные обрывки своей истории, — но для Сюзанны все это было внове. Она слушала Роланда, затаив дыхание и широко распахнув глаза. Когда стрелок передавал им слова Уолтера, она узнавала в них отблески своего мира, подобные отражению в осколках разбитого зеркала: рак, автомобили, ракеты, отправленные на луну, искусственное оплодотворение. Она даже представить себе не могла, кто такой Зверь, но догадалась, что Вечный Чужак — это Мерлин, легендарный колдун, который якобы способствовал славной карьере короля Артура. «Все страньше и страньше», — как говорилось в «Алисе» у Кэрролла.