Беспощадная истина
Шрифт:
Мои другие съемки уже не сопровождались такими проблемами. Я играл самого себя в эпизоде комедийного сериала «Как я встретил вашу маму». Этот опыт был просто удивительным. Сериал снимался совершенно замечательными женщинами, которые создали фильм полностью семейного типа. Все сценаристы, продюсеры, даже охранники и сотрудники химчистки работали вместе в течение многих лет. Женщины способны на такие вещи, на которые не способны мужчины. Работать там было все равно что составлять большой паззл – у каждого был свой фрагмент мозаики, и каждый исполнял его безупречно. Я отлично провел это время. Не знаю, хороший ли я актер, но я знаю, что я люблю сцену, и я знаю, как вести себя на ней, чтобы получилось что-то хорошее.
13 февраля 2013 года началось мое турне по стране с моноспектаклем «Майк
Я был потрясен, обнаружив, что начальник тюрьмы Славен все еще на своем месте. Когда я сидел, он был помощником начальника тюрьмы, а теперь он стал начальником. Он работал там сорок четыре года. Славен всегда был замечательным парнем. Он пришел в отель и общался со мной несколько часов. Когда я увидел его, я понял, что мы близки друг другу. Он объяснил мне, что официально с учетом своей должности он не мог общаться со мной, но он собирался в ближайшее время выходить на пенсию и разыскать меня. Он выглядел совсем по-другому. Он теперь был совсем седым. Он был таким худым, поджарым. Но его энергия поражала. Он был настоящим христианином: когда он появлялся перед вами, вы могли ощутить его духовность.
Когда я, пообщавшись, вышел из тюрьмы, я расплакался. Я не ожидал, что сделаю это, но я почувствовал, как с моих плеч упал груз. Я понял, что у меня не было никаких проблем с вольной жизнью, у меня были проблемы с тюрьмой. И я почувствовал себя очистившимся, увидев Славена. Это было невероятно, я даже не предполагал, что на этом этапе своей жизни я был способен ощутить это чувство.
После своего тура по стране я понял, что знаю, как развлекать людей. Мне наплевать, это десять тысяч человек или всего-навсего пять, мне нравится выступать. Это нелегко, потому что я, по существу, застенчив. Еще в детском возрасте у меня было желание выступать. Но когда я пытался что-то сказать, всегда находился какой-то парень, который пинал меня и говорил: «Ниггер, заткнись!» Кас пропагандировал идею о том, что мое предназначение – развлекать людей. «Если ты прислушаешься ко мне, то всякий раз, когда ты будешь входить в комнату, от тебя не смогут отвести глаз. Ты будешь заполнять все пространство в комнате», – говорил он. Я чувствовал себя как павлин.
Я знаю, что никогда больше не смогу включить «Актуальные новости» [361] и услышать: «Майк Тайсон только что подписал многомиллионную сделку». Те времена прошли. Но я могу продолжать развлекать людей. Я не буду заколачивать кучу денег, но я смогу делать то, что мне нравится делать. И просто делать то, что нравится всем вам, и будет хорошо, если из этого удастся извлечь какую-то пользу.
Когда я оглядываюсь на свою жизнь, трудно поверить, каких вершин славы я смог достичь. Я не был похож на других звезд, потому что на общем фоне я был слишком ярким. Я был незрелым ребенком, и у меня просто ум за разум заходил. Я чувствовал, что большую часть своей карьеры боксера я был участником фрик-шоу, цирка уродов. А затем я и вообще чувствовал себя просто придурком. Всем большое спасибо, я не желаю так больше жить. Как говорится, я все переосмыслил. Теперь вместо того, чтобы обеспечивать зал на стадионе на семьдесят тысяч мест, я занимаюсь более сокровенными делами. Даст бог, я справлюсь с этим.
361
«Актуальные новости» – телевизионная программа США, выходящая в эфир с 1974 года.
В то время я хотел быть обаятельным и знаменитым. Вот почему я прое… л все свои деньги. Я хотел только славы, славы, славы. Твоя единственная цель – это стяжать славу, но с течением времени я понял, что славу нельзя стяжать, ее можно только потерять. И тогда мне пришло прозрение: все, что я знал, было ложью, и мне надо было все начать сначала. Мне следовало с уважением относиться к своей жене. Мне не следовало больше относиться к женщинам как к шлюхам, а к парням – как к ниггерам. Мне не следовало быть женатым и иметь сорок пять подружек. Какого черта я так поступал? Ты еще можешь позволить себе так вести себя, когда ты обычный, ничем не приметный, рядовой парень, но ведь я вел себя так, когда я был чемпионом мира! Можете ли себе такое вообразить? Я постоянно сталкивался с проблемой беременности, абортов, болезней. Одна подарила мне гонорею, другая наградила инфекционным мононуклеозом. Я жил словно в гиблой заразной трясине Западного Нила.
Если у тебя никогда ничего не было, как только появляется такая возможность, ты стараешься накопить побольше. Но когда ты становишься старше, то ты понимаешь, что в жизни все сводится не к накоплению, а к потерям. И чем старше ты становишься, тем больше у тебя опыт потерь. Мы теряем волосы, мы теряем зубы, мы теряем своих близких. Хотелось бы надеяться, что эти потери закаляют нас и что мы в состоянии передать свою мудрость тем, кого мы любим.
Я причинил другим много неприятностей. В молодости я был весьма эгоистичен. Я первым кричал: «Стреляй в этого ублюдка, этот ниггер должен умереть!» А затем, наблюдая, как парни истекали кровью на полу, я смеялся. Встречаясь со своими старыми приятелями из Бруклина, я спрашиваю: «А помните, как мы тогда отп… дили того парня, который пытался нас убить?» Мои приятели отвечают: «Да и х… й с ним, Майк, главное – что с нами все о’кей». Очевидно, они думали, что я слишком возбужден. Они не любили вспоминать о тех вещах, которыми мы занимались. Мой друг Дэйв Мэлоун всегда говорил: «Майк, по милости Божией с нами все о’кей».
Я очень рад, что я больше уже не тот парень. Теперь я полон сострадания ко всем. И это не какой-то там религиозный треп. Я не верю в то, что, исповедуясь в своих грехах, можно попасть в рай. Я не верю в загробную жизнь. Существует только этот мир. И поэтому для твоего же собственного нравственного облика имеет смысл делать добро в этом мире. Поверьте мне, уж я-то знаю: когда ты делаешь добро, ты чувствуешь себя лучше, чем когда делаешь зло. На моей совести много нехороших дел. Удовлетворение испытываешь только тогда, когда делаешь добро.
Я пришел к пониманию необходимости прощения. У меня нет чувства обиды ни на кого, как было раньше. Я раньше не понимал, что это просто пустая трата времени. У меня нет чувства ненависти ни к Биллу Кейтону, ни к Джимми Джекобсу за то, как они поступили со мной. Для всех нас это было хорошее время, эти люди дали мне старт в жизни, и мне следует быть им очень благодарным. Я больше сержусь на самого себя, чем на кого-либо другого.
У меня была необыкновенная жизнь: и хорошая, и плохая, и неприглядная, и не такая уж отвратительная, и совершенно безобразная. Я даже не затаил озлобления к Дону Кингу. Я слышал, что у него какие-то нелады со здоровьем. Вот сейчас я пишу книгу. А эти ребята думали, что к этому времени я либо умру, либо стану психом. Они бы никогда не подумали, что я смогу рассказать о них всю правду. Они полагали, что их ложь так и умрет вместе с ними.
Мне еще предстоит много сделать. Я должен постараться возлюбить сам себя. Не на поверхностном уровне: «Я такой великий», а так, чтобы по-настоящему разобраться, кто же я такой. Это потребует существенных усилий, существенного умственного напряжения, существенного лечения. Нельзя недооценивать роль лечения в том, что в моей жизни все изменилось. Я вспоминаю Мэрилин, всех своих врачей и наркологов в различных реабилитационных центрах, в которых я побывал. Я всегда буду им благодарен за их труд. Мэрилин устроила меня в такой центр, куда я сам никогда не смог бы попасть. Возможно, я не полностью прошел там курс лечения, но там, куда она меня устроила, я смог жить, я смог выжить в той сложной, запутанной ситуации, в которой я оказался. У меня еще остаются кое-какие психические и эмоциональные проблемы, но я учусь жить в этом мире и быть в нем счастливым. Раньше же я и с сотней миллионов долларов никогда не был счастлив. Я мог бы отказаться от этих денег, но это не приблизило бы меня к счастью. А сейчас у меня нет и одной сотой от них, и я счастлив. Мэрилин дала мне наглядное представление о порядочном человеке, живущем со своей семьей, в своем доме. Раньше меня было невозможно удержать в доме.