Беспощадная страсть
Шрифт:
— Значит, на житейское предательство она не пойдет? Можно не опасаться и целиком доверять ей, как раньше? — допытывался Север.
— На серьезное предательство, способное причинить тебе вред, не пойдет ни в коем случае. Говорю же, инстинкт не позволит, — пояснил Павел. — А вот всякие бытовые эксцессы возможны. Мила — девчонка гордая. Вспомни, она легко и с удовольствием позволяла тебе убивать или калечить своих прежних трахальщиков, снимавших ее очередной приступ. Это частично компенсировало ее унижение, хотя она и не стремилась к этому специально… Так что
— Всегда готов, как пионер… Ладно, ша! — Север хлопнул ладонью по столу, но не обидно для Павла, а словно прерывая поток собственных эмоций. — Я все понял… спасибо тебе, Паша! За все. Мы теперь поселимся в Москве, поближе к тебе. По ходу дела, я надеюсь, ты будешь консультировать и меня, и Милку… Я куплю квартиру, и мы попробуем наладить нашу жизнь… Наладим! — вдруг жестко произнес Север, как бы приказывая себе не распускаться. — Обязательно наладим!
— Надеюсь! — бодро сказал Кузовлев.
— Еще, Паша, о другом, — Север перешел на деловой тон. — У меня имеется информация… оперативного характера. Карта расположения огромной плантации опиумного мака вблизи того города, где мы кантовались, компромат на тамошнюю милицию, администрацию, мэра, губернатора области… Все — доказательное, с отличной судебной перспективой…
— Ты стал юристом? — улыбнулся Павел.
— Да нет… — отмахнулся от шутки Север. — Просто эти документы собирал не я, а другой человек, вполне юридически грамотный… Газават.
— A-а!.. Тогда они наверняка безупречны, не сомневаюсь! — улыбнулся Павел еще шире.
— Так вот, я оставлю мои материалы тебе, а ты передай их Валентину, — продолжал Север. — Пусть покажет своему начальству, РУОПу, кому угодно… и скажет, что получил эти данные от личной агентуры… или как захочет… короче, он сам придумает! По пусть добьется внимания к делу!..
— Серьезная задача… — покачал головой Павел.
— Мне как раз кажется, что сложностей тут не возникнет, — возразил Север. — После той заварухи, что мы с Умником устроили третьего дня, там, в городе, небось уже не продохнуть от руоповцев… Должно же это гребаное государство выполнять хоть какие-то свои обязанности! Хотя бы пресекать распространение героина! Должно?! Или это тоже должен делать Север Белов?! Север уничтожает работорговцев, наркоторговцев, убийц и насильников — неужели он должен еще и продажных чинуш к стенке ставить?! Не много ли для одного человека?!
— Успокойся! — резко прикрикнул Павел.
Север притих.
— Ты завелся, я тебя понимаю, — продолжал врач. — Ты из-за Милки завелся… Но не надо, все не так уж плохо с ней… По крайней мере, она больше не проститутка и никогда не будет проституткой, железно. Пусть хоть это тебя вдохновляет!
— Меня вдохновляет… — произнес Север не очень-то вдохновленно.
— Насчет документов не сомневайся — я сделаю все, и Валентин тоже…
— Не сомневаюсь…
— А сейчас мне надо пойти еще поговорить с Милой, — Кузовлев поднялся из-за стола. — Она, наверно, уже успокоилась. Знаешь, она ведь очень разволновалась во время моей беседы с ней…
— Почему?
— Она как бы заново переживала все ваши приключения, и переживала очень остро… Теперь я должен объяснить ей истинные мотивы твоего поведения. Потом приведу сюда. Посиди, подожди.
— Может, она после твоих объяснений сразу опять полюбит меня?! Ведь ради нее же старался! — воскликнул Север с поистине детской наивностью.
— У тебя мозги поплыли от напряжения… — вздохнул Павел.
— И правда… — очухался Север.
— Пока меня не будет, надиктуй свои стихи моей секретарше, я распоряжусь… — велел Павел. — Я хочу иметь отпечатанный экземпляр.
Север кивнул.
Кузовлев уже собрался уходить, когда зазвонил телефон. Павел снял трубку, послушал и коротко сказал:
— Впустите. Сюда рвется твой друг Сеня Умник, — обернулся он к Белову. — Сейчас поднимется. Вообще-то ему нужен ты, а не я, так что я пойду…
Они вместе вышли в приемную. Павел отдал распоряжение секретарше и удалился, а Север стал надиктовывать женщине стихи.
Влетел Умник.
— Шеф, она!.. — закричал он с порога, увидев Белова.
— Подожди, закончу! — перебил его Север.
Завершив диктовку, он провел Семена в кабинет Кузовлева.
— Ну что ты расшумелся? — шутливо спросил Север. — Что — «она»? Сделала тебе ручкой, как только ты стал ей не нужен?
— Да!
— А что я говорил?
— Ты был прав, Сатир…
— Рассказывай! — приказал Север.
— Ты ушел, а мы вошли в банк, — начал Умник. — Ну, открыла Галька счет, все чин чином. У нее в этом банке полно знакомых. Так вот, выходим мы на улицу, а к ней подкатывает какой-то хмырь, лощеный такой, смазливый… Здоровается с нею, меня будто не замечает. Спрашивает: «А что ты, Галечка, собираешься делать со своими деньгами?» Про деньги уже знает, гнида! «Надо бы, говорит, их в бизнес вложить, чтобы крутились». Галька отвечает: «Я так и хочу!» — «А куда?» — спрашивает хмырь. «Думаю мужской клуб открыть или массажный салон…» — говорит Галька этак раздумчиво. А хмырь предлагает: «Лучше агентство топ-моделей. Это престижно и с перспективой выхода на западный рынок. И я могу помочь — у меня же связи, ты знаешь, Галочка…» Ну она сразу берет его под руку: «Заметано, Вадик!» А мне вполоборота, небрежно: «Пока, Сеня, увидимся…» И — к его машине. Пока они шли, хмырь ее еще спросил, нарочно громко, что это, мол, за чучело с тобой, Галка?
— А ты? — усмехнулся Север.
— Хотел сразу завалить обоих, да без твоей команды не решился! — выпалил Умник.
— И правильно, не надо больше никого валить, — сказал Север задумчиво.
— А вообще, что мы будем делать дальше, шеф? — спросил Семен. — Бригады у нас теперь нет… Новую соберем? Или обменные пункты станем грабить? Или хаты «новых русских»? Или сами к сильной команде прибьемся? Какие у тебя планы?
— Лично я намерен купить нам с Милкой квартиру здесь, оставшиеся деньги сунуть в банк и жить на проценты. А ты что, ну никак не можешь обойтись без уголовщины?