Беспощадный. Не русские идут
Шрифт:
– Располагайтесь и переодевайтесь, – сказал Даар. – Одному из вас надо стать похожим на араба.
Он вышел.
Бран и Данилин посмотрели друг на друга.
– Как он собирается уговаривать полевых командиров? – задал Андрей давно мучивший его вопрос.
– Деньги, – кивнул на одну из сумок Бран. – И оружие.
– Здесь есть оружие?
– На борту катера нет, но у него есть связи и канал поставки.
Данилин кивнул, с треском сдёрнул замочек молнии на сумке-рюкзаке, начал доставать и разворачивать
– Никогда не носил арафатку.
Бран отобрал у него платок и бурнус:
– Это куфия. Арабом побуду я, не впервой. Надевай комбез.
Они быстро переоделись.
В арабской одежде Диомид Аполлинариевич выглядел таким заправским арабом, что Данилин восхитился:
– Чистый воды мусульманин! Недаром говорят: не усы красят турка, а турок – усы.
– При чём тут турок? – не понял Бран.
Данилин засмеялся.
– Я пошутил. Смысл шутки – турок действительно самостоятельно красит свои усы, чтоб красивше были.
Бран поправил ленту на лбу, придерживающую куфию.
– Всё надо делать с юмором?
– Сказал палач, рубя голову дольками, – подхватил Андрей.
Бран сморщился, что у него обозначало улыбку. И хотя он тоже пошутил, юмор он понимал как-то иначе.
В каюту заглянул проводник.
– О, сородичи, выглядите весьма колоритно. – Взгляд на Брана. – Ты прямо настоящий египтянин. – Взгляд на Данилина. – А ты – янки. Что ж, надеюсь, даже если нас остановит береговая охрана, вы сойдёте за чужих своих.
– Разве у вас есть пограничники? – поднял брови Данилин.
– Террористы – самые надёжные пограничники, – хохотнул Даар. – Устраивайтесь поудобнее, скоро отплываем.
Он снова исчез.
Данилин тоже поднялся на палубу.
Темнело на глазах. Казалось, само небо опускалось на лагуну и порт, скрадывая их размеры и очертания. На причале кое-где зажглись редкие фонари.
С берега на нос катера ловко прыгнул сомалиец-матрос, молча скрылся в рубке.
Со стороны твиндека появился Даар.
– Советую не светиться на палубе, дружище, у нас иногда с берега палят по лодкам.
– Зачем?
– Не поверите – без всякого злого умысла, чтобы отогнать непрошеных гостей. Пираты могут и своих грабануть, их ничто не останавливает.
Данилин спустился вниз, в каюту, сел рядом с неподвижным как скала спутником.
– Ну, хорошо, у сомалийца есть аргументы для переговоров с этими бандитами. А у нас?
– Это не его аргументы, это аргументы оперативного управления СОС, – проговорил Бран. – А значит, наши общие. Другое дело – сможем ли мы ими…
– Воспользоваться?
– Удовлетвориться. Возможно, придётся пустить в ход иную дипломатию, сыграть на самолюбии, вседозволенности или жёсткой конкуренции со стороны других любителей наживы.
– Мы должны быть красноречивы?
– И чертовски убедительны. Говорить будет он, а может быть, и я, твоя же задача – ловить негативные тенденции, нюансы и оговорки. Нас не должны застать врасплох.
– Не застанут, – усмехнулся Данилин.
Катер заворчал моторами, сдал назад, развернулся, закачался на лёгких волнах.
– Ложись спать, – предложил Диомид Аполлинариевич, – глянув на часы.
– Я выспался в самолёте, – признался Данилин.
– Тогда разбудишь, когда захочешь отдохнуть.
– Хорошо. Кстати, вспомнил, где тебе довелось носить бурнус?
– В Испании.
Данилин с любопытством посмотрел на витязя, и тот добавил:
– В настоящее время это уже не та Испания, что была лет десять назад, теперь она называется Арабское Королевство Испания. Испанцев там всего сорок процентов, остальные – выходцы из Азии и Африки.
Бран улёгся на диване и мгновенно уснул.
Данилин выключил свет в каюте, присел за столик, глядя в иллюминатор.
Судя по прекращению боковой качки, катер выбрался из лагуны и удалился от берега, увеличил скорость.
В каюте возник Даар, оценил тишину и отсутствие света, сел напротив.
– Утром будем на месте. Советую прилечь.
– Негде.
– Там, за шкафчиком, дверь в соседнюю каюту с двумя койками.
– То-то я удивился, прикинув размеры катера, что на борту только одна каюта. Какое расстояние нас отделяет от пункта назначения?
– До Буушты триста сорок километров.
Данилин присвистнул.
– И вы собираетесь дойти до неё за шесть часов?
– «Мираж» развивает скорость свыше тридцати пяти узлов. Это очень хорошая лодка, несмотря на простоту убранства.
Сомалиец встал, подошёл к стенке каюты, что-то нажал и открыл узкую дверцу.
– Ложитесь.
– А ты?
– Я устроюсь в рубке. – Он бесшумно растворился в темноте.
Данилин покачал головой, пролез в замаскированную каюту, предназначенную скорее всего для отдыха экипажа, обнаружил две подвесные койки и растянулся на одной из них, не снимая одежды. Через минуту сон сморил и его.
Проснулся он от предчувствия беды.
Рывком поднялся, открывая глаза.
Катер не двигался, слегка покачиваясь с боку на бок.
Скрипели снасти, с палубы доносились голоса, стук, позвякивание, скрип металла о металл.
Иллюминатор казался окном в морскую синь – наступило раннее утро.
Голоса на палубе смолкли и взорвались хором.
Данилин разобрал сомалийское слово «долор» – платить, вылез из своей каюты, но Брана в первой не обнаружил. Тогда он поднялся в рубку.