Беспощадный. Не русские идут
Шрифт:
– Климентий, – подсказал Борис, – гражданская фамилия Кокс, служит у Лукьяневского.
– И вам, отец Климентий, я бы посоветовал поменьше встречаться с этим господином, да и с патроном тоже, ни к чему хорошему это не приведёт.
– Я тебя встречу, шеклехави! – прошипел Мандель и исчез. Объявился в пяти метрах от того места, где только что стоял, кинул на Буй-Тура горящий взгляд и снова исчез.
Монах молча засеменил вниз по лестнице, ни разу не глянув на собеседника Манделя.
Оперативники затоптались на ступеньках, ища глазами магистра, переглядываясь и посматривая на командира.
– Круто бегает, колдун чёртов, – пробормотал Влад.
Буй-Тур вздохнул с завистью. Так быстро передвигаться, даже владея темпом, он не умел.
– Отбой, разбежались по объектам.
– За Манделем идти? – спросил Ус.
– Во-первых, вряд ли ты его найдёшь. Во-вторых, за ним должны следить наши нюхачи. Работай в паре с Борисом. Вечером часов в десять – сбор.
Гордей вернулся к «Ауди», сел рядом с Аглаей.
– С кем это ты разговаривал? – спросила она.
– Так, с одним очень неприятным типом. Лучше тебе его не знать.
– А что ты сказал журналисту, я не поняла? Ты серьёзно из ФСБ?
– Нет, если честно, – признался Гордей. – Но мы работаем в родственной структуре и печёмся о безопасности законопослушных граждан страны. В нашу задачу входит охрана наших общественных мероприятий.
– Охрана таких конференций, как эта? – лукаво прищурилась девушка.
– Что значит – таких? – озадачился Буй-Тур. – Что ты имеешь в виду?
– Это конференция славянских общин.
– Ну, почему только славянских? На форум съехались со всего света, в том числе тибетские монахи, индийцы, делегаты из Монголии и Канады. Но с другой стороны, ты права, по большей части материалы, представленные на конференции, касаются наших предков, гиперборейцев.
– И как же называется ваша организация?
Буй-Тур помедлил, решая, может ли он довериться совсем молодой девчонке.
Ник за рулём не реагировал на беседу командира с пассажиркой, но не это останавливало Гордея.
– Никому не скажешь?
– Даже под пыткой, – серьёзно ответила Аглая.
– «Три Н».
Лицо девушки отразило забавную смесь эмоций, от озабоченности до удивления.
– Как?
– Это аббревиатура трёх слов «никого над нами», отсюда «Три эн». Для удобства произносится как одно слово.
– Странное название. Что оно означает?
– Если тебе будет интересно, я как-нибудь расскажу.
– Очень интересно!
– Пока я могу сказать только одно: наша организация, принадлежащая родовой вечевой службе, добивается того, чтобы никто чужой не смел управлять Россией – в частности, и человечеством – в целом.
Аглая покачала головой.
– Ты говоришь как мой отец.
– Это плохо?
– Просто удивительно, что вы смотрите на мир почти одинаково.
– Познакомишь меня с ним?
– Приходи завтра на конф… – Она сконфузилась. – Извини, забыла, что ты там всё время. Завтра увидимся, и я вас познакомлю.
Машина попетляла по узким улочкам города, выехала на Московский проспект, и Буй-Тур приказал ехать помедленней. Остановились у отреставрированного старинного здания с новомодной стеклянной верхней пристройкой. На первом этаже здания и располагалось кафе под названием «Вита Нова».
Аглая с любопытством посмотрела на вывеску.
– Надо же, сколько раз была на проспекте, а этого кафе ни разу не видела.
– Значит, его открыли недавно.
– Подежурить? – индифферентно спросил Ник.
– Будь здесь через час, – попросил Гордей.
Они прошли в кафе через стеклянную дверь, сели у окна за столик для двоих.
– Есть по-крупному хочешь?
– Нет, я по вечерам обычно ем что-нибудь лёгкое, овощи, салаты, фрукты.
– Я тоже не склонен к чревоугодию. Тем более что это большой грех.
Аглая испытывающее глянула на спутника.
– Ты же говорил, что ты из наших.
– В каком смысле?
– Чревоугодие – христианское понятие греха, как и другие шесть: гордыня, зависть, похоть, гнев, алчность и праздность.
Буй-Тур стал серьёзным.
– Не соглашусь с тобой. Это общечеловеческие прегрешения, от которых следует избавляться всем людям.
На лбу Аглаи собрались морщинки, в глазах мелькнуло удивление.
– Как странно, я об этом не думала. Наверно, ты прав.
– Прав, прав, – кивнул Гордей, вдруг ловя себя на мысли, что его всё больше тянет к этой девчонке, годящейся ему в дочери.
Буй-Тур заказал сидр, а Аглая свежевыжатый грейпфрутовый сок, полистали меню.
– Я бы не отказалась от тушёной капусты, – призналась девушка смущённо.
Гордей фыркнул.
– А сама утверждаешь, что чревоугодие – грех. – Он заметил уже знакомую морщинку и поспешил добавить: – Я пошутил. Заказывай, что душе угодно, я лично закажу лобио и китайский белый чай.
– Какой чай?
– Белый. Или тебя смущает, что он китайский?
– Нет, я просто ни разу не пробовала.
– На свете есть много такого, чего не пробовал и я, если не считать жареных кузнечиков. А что касается белого китайского чая – это всё-таки не порох, который они якобы придумали. Хотя я лично отношусь к китайцам с опаской, несмотря на достижения.