Беспощадный. Не русские идут
Шрифт:
– Давайте познакомимся, – раздался за спиной Буй-Тура негромкий басовитый голос.
Он оглянулся.
К столику подошёл высокий седоватый мужчина с умными карими глазами, волевой складкой губ, со шрамом на виске. Одет он был в обычный белый летний костюм, сидевший на нём как вторая кожа. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, на кого похожа Аглая.
– Я присяду?
Буй-Тур спохватился, встал, протянул руку:
– Гордей.
– Антон Гамаюн.
Отец Аглаи сел рядом с дочерью, смотревшей на него вопросительно, хотя и без удивления. Он дотронулся до её локтя:
– Проходил мимо, почуял тебя. Я всего лишь на минутку.
– Ваша дочь рассказывала о вас, – проговорил Буй-Тур, ощущая ток холодного воздуха от собеседника: его откровенно оценивали и прощупывали на тонкополевом уровне.
– Ваша? – приподнял бровь Антон Анурьевич.
– Твоя, – наметил улыбку Гордей. – Мы одного поля ягоды.
– Хотелось бы верить. Дочь тоже говорила о тебе, ты спас её от бандитов.
– Ерунда.
– К тому же ты работаешь на Славянский Союз, верно?
Буй-Тур глянул на Аглаю.
На её щеках выступил румянец, но глаз она не опустила.
– У меня нет тайн от…
Буй-Тур поднял руку, останавливая девушку:
– Всё понимаю, никаких претензий. Только я служу более конкретной организации, принадлежащей вечевой службе Рода.
– ВВС.
– Вот и ты слышал о ней. Тоже в наших рядах?
– Нет, я учёный и занимаюсь изысканиями следов древних цивилизаций вне национального фона. Мне предлагали вступить в ваши союзы, из РНХЦ приходили.
Буй-Тур покачал головой.
– Русская неохристианская Церковь не входит в наши структуры, это епархия Союза тайных Орденов Европы и Америки.
– Мне безразлично, – пожал плечами Гамаюн. – Я не занимаюсь политикой. Вектор моих интересов в настоящее время устремлён в глубь гиперборейской истории.
– Которую никто из ортодоксально мыслящих историков не воспринимает напрочь.
Гамаюн пропустил слова Гордея мимо ушей.
– Вот она, – Антон Анурьевич кинул взгляд на дочь, – больше увлечена движением возрождения ведичества и славянства в целом.
Аглая стоически выдержала взгляд Буй-Тура. Было видно, что она уважает отца и в то же время имеет своё мнение по теме разговора.
– Зато мне небезразлично, что творится на моей земле, – усмехнулся Гордей. – Поэтому я и пытаюсь нейтрализовать Криптосистему в силу своего разумения.
– Криптосистему?
Рядом со столиком возник молодой человек в белых штанах и майке с надписью «Не флуди». Он улыбнулся Аглае и что-то быстро сказал на ухо её отцу.
– Иду, – откликнулся Гамаюн, встал. – Извини, меня ждут. Хотелось бы встретиться по свободе и поговорить обо всех этих… Криптосистемах. Не возражаешь?
– Нет, конечно.
– Завтра тебя устроит, после обеда?
– Вполне.
Антон Анурьевич глянул на дочь:
– Не задерживайся.
Мужчины вышли.
– Строгий у тебя отец, – заметил Буй-Тур задумчиво.
– Хороший, – не менее задумчиво ответила Аглая.
Он посмотрел на неё внимательно, и вдруг до него дошло, что девушка взвешивает поведение отца и пытается понять, какое впечатление произвёл на старшего Гамаюна её новый приятель.
На мгновение Гордею стало стыдно. Разница в возрасте казалась настолько очевидной, что он мог себе позволить в отношении к ней только поучительную беседу. Потом вспыхнуло желание доказать всему миру свою состоятельность и права на другие области бытия, в том числе право на ответные чувства. Аглая явно решала какую-то внутреннюю проблему, возможно даже, он ей нравился, и это предположение наполнило душу Гордея странной надеждой. Он развеселился, мысленно погрозив сам себе пальцем.
– Что это был за парень?
Девушка очнулась, взялась за чашку с чаем.
– Саша Фахрутдинов, ученик папы.
– Футболка у него интересная, с модной надписью.
– А-а, – слабо улыбнулась Аглая, – не флуди? Не мусори, значит. Саша действительно считает, что сетевые жаргонизмы снижают грамотность пользователей.
– Он прав, – пожал плечами Буй-Тур, – хотя сам же использует тот же жаргон.
– Вынужденно. Он очень умный и хорошо знает язык, учится в универе. Книгу пишет про онлайн-сленг. Утверждает, что количество правильно написанных слов перед глазами детей должно преобладать над сленгом, а в Инете этого нет.
– Это уж точно, – согласился Буй-Тур. – Аффтар аццки жжот, да?
Аглая снова улыбнулась.
– Ты ведь спросил про Сашу не для того, чтобы поговорить о его занятиях?
Гордей вознамерился пошутить, что он уже начинает ревновать её ко всем знакомым, но передумал.
– Мне очень хочется продолжить знакомство с твоим отцом.
– Правда? – обрадовалась девушка.
– Мы найдём с ним общий язык.
В ухе проклюнулся голос Влада:
– Командир, за Лукьяневским везде бродят трое мордоворотов в рясах, все в золоте, так вот мы подозреваем, что их трости – замаскированное оружие.
Буй-Тур с трудом заставил себя сосредоточиться на рабочей действительности.
– Где они сейчас?
– В гостинице «Петров двор», вертятся вокруг делегатов конференции, большинство которых также поселилось здесь.
– Понятно, не упускайте их из виду, я скоро приеду.
– Надо идти? – с ноткой огорчения спросила Аглая.