Беспощадный. Не русские идут
Шрифт:
Вертолёт прилетел к обеду, хотя ждали его к вечеру.
– Что случилось? – подбежал к остывающей машине Кожухин.
Данилин, хозяйничавший в лагере, подошёл тоже.
– Они решили не возвращаться сегодня, – ответила Наталья. – Повезу им сухпай.
– С чего это?
– Выбились из графика.
– А назад ты прилетишь сегодня?
– Завтра вечером.
– У меня есть идея, – сказал Данилин, – как достать Соринку.
Наталья и Мирослав
– Как? – спросили оба в один голос.
Он коротко объяснил им суть предложения.
Геофизик в сомнении почесал затылок.
– По «антиопухоли» ходить можно, представляешь, какова сила натяжения плёнки? Уйма паскалей!
Вместо ответа Данилин подбросил приличных размеров камень и одним молниеносным ударом раздробил его на куски, свистнувшие как шрапнель.
Мирослав сглотнул.
– Ну, ты даёшь!
– Попробовать можно, но на это уйдёт время, – сказала Наталья. – Мне пора возвращаться.
– Ситуация может измениться в любой момент, – мягко возразил Данилин. – И ты не хуже меня знаешь, что достать Ключ важнее всех других дел. Мне нужна ваша помощь.
– А если Соринка не всплыла? – осведомился Мирослав.
– Давайте слетаем и посмотрим. Если её нет, ты возвращаешься к геологам. Если мы её увидим, я опущусь в кратер на тросе и попробую пробить плёнку воды и достать Ключ.
Наталья размышляла недолго.
– Хорошо, полетели, один час они потерпят.
Погрузились в вертолёт, вооружились биноклями, поднялись в воздух.
Ландшафт побережья лёг под винтокрылой машиной пёстрой мозаикой скал, каменистых осыпей, низинок, болот, кочек, зарослей ивы и ольхи и пятнами цветущих трав.
Приблизился островок с кратером. Вертолёт завис над ним.
– Рябь мешает смотреть, – прокричал Мирослав, держась рукой за спинку пассажирского сиденья; Данилин сидел рядом с пилотом.
– Подними повыше, – сказал Андрей.
– Мы ничего не увидим, – засомневалась Наталья.
– Подними, я увижу.
Вертолёт пошёл вверх, завис в двух десятках метров от водяного кратера.
Лопасти по-прежнему гнали вниз тонны воздуха, и по вогнутой чаше «антиопухоли» бежала интерференционная рябь мелких волн. Тем не менее это не помешало Данилину войти в трансовое состояние и сосредоточиться на восприятии объекта, резко отличавшегося по физическим параметрам от воды.
Наталья покосилась на него с интересом, Кожухин судорожно водил окулярами бинокля по кратеру, но оба молчали, и Данилин наконец в о ш ё л внутрь водяной чаши мысленным усилием.
Соринка-Ключ была здесь, но плавала она в настоящий момент на глубине трёх-четырёх метров под поверхностью воды, и достать её оттуда не было никакой возможности.
– Возвращаемся, – открыл глаза Данилин.
– Зачем? – возопил геофизик, отрываясь от окуляров. – По-моему, Соринка где-то в кратере, я её видел.
– Не утонула? – с сомнением проговорила Наталья.
– Держится на большой глубине, – сказал Данилин.
– Как же мы будем её доставать?
– Надо, чтобы она поднялась к поверхности воды. Я подумаю, как это устроить. Возвращаемся.
– Вот ёшкин кот! – расстроился Мирослав. – Опять ждать придётся.
Наталья взялась за джойстик управления, и в этот момент раздались три отчётливых звонких шлепка в борт вертолёта.
Машина вздрогнула.
– Что это? – Кожухин удивлённо посмотрел назад, на грузо-пассажирский отсек.
Данилин прислушался к себе, выпростался из кресла, нырнул в отсек.
В борту светились три дырочки. По вертолёту вели огонь с земли!
– Вашу мать! Крути пируэт!
Наталья повиновалась с похвальной быстротой.
Вертолёт крутанулся вокруг оси, клюнул носом вниз и тут же полез в небо, лопоча винтами.
Однако неведомый стрелок успел сделать ещё пару выстрелов, и пули пробили отсек с другой стороны, вышибли иллюминатор.
Кожухин ойкнул: пуговка внутренней обшивки салона обожгла щеку.
– Ложись! – рявкнул Данилин.
Оба упали на пол отсека.
Наталья заставила машину сделать тройной разворот, потом змейку и с ходу посадила на малюсенькую площадочку рядом с палатками, отчего они надулись парусами под напором волны ветра и улетели к берегу. Благодаря этому маневру стрелок, начавший стрельбу очередями, попал в вертолёт всего один раз, хотя выстрелов Данилин насчитал больше.
– Ныряйте под вертушку!
Он рванул дверцу отсека и прыгнул, одновременно вгоняя себя в темп.
Свистнуло!
Под ногой разлетелся камень, в который попала пуля.
Данилин определил, откуда стреляли, метнулся туда зигзагами, временами пропадая из поля зрения всех, кто наблюдал за ним.
Стрельба прекратилась.
За каменистой осыпью, поднимающейся языком на склон ближайшей сопки, мелькнуло пятнышко: стрелок начал отступление, сообразив, что его могут достать. Но подготовки и физических возможностей витязя он учесть не мог.
Данилин, превратившийся в струю движения, остро чувствующий ментальные потоки и колебания полей, догнал его уже в леске за сопкой.