Беспредельщик
Шрифт:
Машина необычная: в ней чувствуется мощь, а звук у двигателя другой. Низкий, объемный. Я понимаю, что мы едем за город и начинаю дрожать. Беспредельщик молчит, иногда смотрит на меня – что-то оценивает холодными голубыми глазами.
Мягкий закат раскрашивает красный капот «мустанга» цветными пятнами: золотой, розовый, бордовый. Теплый бархатный вечер опускается сверху. Воздух душистый, словно цветы и травы после жары решили взять свое. В приоткрытое окно поют сверчки. Я хочу спросить, куда мы едем,
Быстро темнеет, свет фар скользит по обочине. Дорога пустынная.
– Почти приехали, Ника… Если хочешь, там сзади бутылка с ликером. Выпей, расслабься.
Вокруг степь, приятно пахнет летом, а мне хочется скрестить ноги. Если он остановится в этой глуши, я не докричусь, не дозовусь помощи… Наверное, и пытаться не стану. Нет смысла. Посопротивляюсь и сдамся. Беспредельщика за это я заранее ненавижу, но лишь бы потом не сказал Толе…
Глава 3
Не хочу пить. При мысли о ликере к горлу подкатывает тошнота.
Беспредельщик абсолютно спокоен.
Он сбрасывает скорость, ищет, где свернуть или припарковаться. Я дрожу и сжимаю сумочку. Вдруг вместе с ночным ветром в салон врываются приглушенные звуки музыки с низкими басами. От нее вибрирует авто и сердце в груди. Он не в глушь меня везет, чтобы склонить к близости… Здесь люди.
Из-за поворота выбивается свет, словно там тысяча прожекторов. В белесом свете кажется, что черные ветки акации на обочине с криком тянутся к небу.
– Приехали, – небрежно бросает он.
Мы проезжаем мимо светопреставления: я не понимаю, что вижу. На заброшенной бетонке толпятся авто. Свет фар, рев движков, визг резины, гремит музыка. Во все стороны летит пыль и прет дым от покрышек. Людей много: парни, девушки. Беспредельщик тянет шею, рассматривая, что там происходит, и ухмыляется.
– Мы ненадолго, не волнуйся.
Я смотрю на него огромными глазами, пальцы побелели на крепко сжатой сумочке, но меня потихоньку отпускает. Он паркуется подальше от толпы на обочине. В салоне становится темно, музыка тише, только басы пробирают до самого сердца.
Беспредельщик поворачивается ко мне и отстегивает ремень.
– Меня Алекс зовут. Александр, – он облизывает губы, смотрит на мой рот, затем в глаза. – Извини, я неправильно все понял. Бес попутал.
– Ничего, – я прячу взгляд.
Он выбирается из машины, помогает выйти мне. Ветер доносит запах пыли и паленой резины. Я смотрю в сторону бетонки, над которой беснуется свет, а авто визжат все громче.
– Что это?
– Здесь гонщики собираются, – Беспредельщик-Алекс ныряет в авто и выпрямляется с бутылкой ликера и бумажным стаканчиком. – Дрифт-пати. Решил глянуть, что творят. Была когда-нибудь? Нет? Присядь.
Я пристраиваюсь на нагретый капот, под которым что-то потрескивает. Мне неловко, страшно, я нерешительно беру стаканчик. От ликера пахнет кокосом и алкоголем.
– Мне нельзя. Ребенок дома ждет…
Алекс не давит, а выплескивает стакан на обочину. Опирается на капот мощными руками, чтобы быть ближе ко мне, и я перестаю дышать. Смотрит в глаза с нескольких сантиметров. У него холодный взгляд – как у рептилии. От близости этого мужчины быстро бьется сердце. Не потому, что он мне нравится – от страха. Я боюсь того, что он говорит.
– Ты очень красивая, Ника. На актрису похожа, как ее…
– На Монику Беллуччи.
– Да. Ты очень мне понравилась.
Голос снова сексуальный. Алекс представляет то, о чем просил: как я беру в рот у него в машине. Смотрит на губы. С бетонки доносятся восторженные выкрики, но Алекс смотрит на меня.
– Я еще месяц в городе, – шепчет он, и меня пробирают мурашки, он обещает тайну, но говорит взвешенно, по-деловому. – Что я должен сделать, чтобы ты согласилась скрасить это время?
Я качаю головой и тоскливо смотрю в небо. Он не понимает «нет». Думает, у всего есть кнопка, нажав на которую, получаешь желаемое.
– Я договорюсь с Захаровым, не волнуйся.
Он назвал моего бывшего по фамилии.
– Алекс… – тоже шепотом отвечаю я. Колючая сухая трава касается щиколоток и пальцев ног. Босоножки не годятся для прогулок в поле. Пахнет чабрецом и полынью. Горько и надоедливо. Разбитые мечты пахнут так же, вы знаете? – Он все равно накажет меня, даже если разрешит. Обязательно накажет.
– Он должен огромные деньги моей семье. Договорюсь.
Алекс подается вперед и неожиданно накрывает мои губы своими. Пальцы ныряют в волосы на затылке – в поцелуе он ведет так же смело, как в танце, но я опускаю голову к плечу. Такое ощущение, что я выпила тот ликер. Голова идет кругом, как у пьяной. Пять или почти шесть лет ко мне не прикасался мужчина. А молодой, сильный мужик – вообще в первый раз. Я до обморока слабею от страха и желания – не секса, а желания еще раз ощутить это.
– Ника… Ну, что ты творишь… – разочарованный голос Алекса рвет в клочья, столько в нем эмоций.
Он нависает над моим плечом. Платье у меня свободное, я слишком поздно понимаю, что через горловину он видит мою спину до самых ягодиц. Здесь темно… Может, не заметит…
– Что у тебя на спине? – вдруг спрашивает он.
Не успеваю даже дернуться: Алекс приспускает ткань платья. Я вжимаю голову в плечи, когда он прикасается к рубцам между лопаток. Подруга как-то сказала, они похожи на срезанные крылья.