Беспредельщик

Устинова Мария

– О, надо же, – Толя смеется, глотает виски, изображая довольного жизнью человека, но на шее выступает пот. – Вы мне не доверяете? Если сказал – все хорошо, я слово держу. Передай папе, что он выгодно вложился. Алекс, вы меня обижаете. Все верну с процентами, месяц покрутить надо.

Он пододвигает Беспредельщику стакан, наполняет виски. Толкает тарелочку с оливками и тонко нарезанным лимоном.

– Посиди с нами, выпей за мою дочку. Ей пять.

Беспредельщик мерит его взглядом. В голубых глазах презрение, затем цыкает, берет стакан и делает первый глоток. Морщится, словно виски плохое.

– Хорошо у вас тут. Весело, – хотя в зале висит

мрачная тишина, только громко играет грустная французская песня о том, как «мой малыш застрелил меня».

Позади стягиваются мужчины из числа приглашенных – охрана Толи. Беспредельщик безразлично сидит к ним спиной. Он приканчивает виски до конца, холодно и неискренне улыбается Толе.

– Значит, через месяц мы сказочно разбогатеем, – он смеется и кидает мне. – Пойдем, потанцуем.

Огромными глазами я смотрю на Толю. Тот делает вид, что ничего не происходит. Он ведь сам сказал, что я бывшая… Даже не жена – содержанка. Пока я пялюсь на Толю, Беспредельщик встает, берет меня за руку и ведет на середину зала. Он не похож на человека, который умеет танцевать, но уверенно притягивает меня за талию к себе. Как я ни пытаюсь держать дистанцию, мы вплотную. Он сладострастно прижимается ко мне всем телом – словно положить на себя хочет. Я пытаюсь обернуться – Толя игнорирует мой полный мольбы взгляд. Скрипит зубами, наполняя стакан снова. Бесится.

Кажется, я понимаю, почему меня пригласили на танец. Это отличный повод облапать меня на глазах у публики. Танцуем только мы, а остальные смотрят – Беспредельщика это не смущает. Кажется, даже доставляет удовольствие. Ладонь развязно скользит по моей спине, второй бережно, но твердо он зажимает мою руку в стальных пальцах.

– Как тебя зовут? – он наклоняется щекой к щеке.

– Ника…

– Расслабься, Ника. Получай удовольствие.

Он почувствовал, как я напряжена. Есть с чего: как бы за попытку подразнить Толю публично, потом не влетело мне. Беспредельщику он ничего не сделает, а вот я… Я испуганно дышу. Танцует он так себе, но ведет уверенно. Песня неожиданно заканчивается и он наклоняется, словно хочет что-то сказать.

– Спасибо за танец.

Мы танцевали не больше минуты, но я перепугана насмерть. Бегу в туалет и склоняюсь над раковиной, промокая водой горящие щеки. Пульс лихорадочно бьется в висках. Кто-то входит, я боюсь, это Беспредельщик, но все хуже – это Толя.

– Ты охренела? – мне приходится пятиться, пока он идет на меня.

– Я ни причем… Я не виновата, – у меня срывается голос. – Ты рядом был, ты же видел, что…

Меня обрывает пощечина. Не очень тяжёлая, но звонкая и болезненная.

Так и знала.

– Будешь еще хвостом вилять? – цедит он.

Я не виновата, но бормочу оправдания. От обиды дрожит губа: он же сам все видел, почему не вмешался.

– Нет…

– Быстро домой, – сумочку, которая висела на моем стуле, он швыряет мне в руки.

Я выхожу из туалета и поскорее пересекаю зал. Мне хочется на воздух, потому что грудь сдавило от обиды, я не могу дышать. Беспредельщик за нашим столиком как ни в чем не бывало пьет виски. Они все одинаковые. Этим мужчинам плевать на женщин. Деньги, власть, самоутверждение. Средние ценности криминалитета.

Дома я ложусь на кровать рядом с дочкой, перебираю черные косы, плачу и засыпаю рядом с ней. Моя девочка – самое дорогое, что у меня есть. Награда за страдания.

Утром я дергаюсь от каждого шороха, постоянно проверяю телефон, но Толя забыл обо мне. Я благодарю высшие силы, услышавшие мои мольбы.

Наверное, надрался, проспался, и забыл об инциденте. Ну, ничего. Забыли. Лишь бы не приехал качать права и не забрал дочь.

К полудню я окончательно успокаиваюсь, дожидаюсь няню и спускаюсь в кондитерскую за булочками к чаю и свежим багетом. Не успела выйти со двора, как сзади просигналили. Я шла дальше, устало глядя под ноги. Я к этому привыкла. Толя говорил: у меня лицо, как у куколки. Черные густые волосы, длинные ноги и хорошая фигура. На меня часто обращают внимание мужчины. Главное, не поднимать глаз, не поощрять их и сами отстанут.

Просто смотри вниз и иди.

– Ника! – долетает развязный окрик, и я останавливаюсь, как вкопанная. Меня догоняет массивная красная тачка со спортивными формами. Низкая, с широким длинным капотом. – Садись в машину, поговорим.

За рулем сидит Беспредельщик. Он что, сумасшедший? Зачем он меня преследует? Щека еще зудит после вчерашнего удара.

– Не бойся, приставать не буду. А сама не сядешь, украду и закрою, красавица.

Глава 2

– Извините, нет, – я иду дальше.

Слежу за осанкой и походкой, чтобы скрыть страх. Случается то, чего боялась: позади хлопает дверь, меня догоняет Беспредельщик.

– Ты почему в машину не села, боишься? – он преграждает мне путь. Я смотрю на него, солнце бьет прямо в глаза, и я щурюсь, отчего взгляд кажется скептическим. – Ты хорошо танцуешь, знаешь?

Я хочу сказать: из-за твоего бахвальства меня ударили по лицу, но отворачиваюсь и смотрю через дорогу. Он не отвяжется. Такой же, как Толя, только моложе лет на пятнадцать.

– Свободна вечером? – продолжает он.

– Извините, – тихо, но твердо повторяю я. – У меня дочь. Я не могу, не встречаюсь.

В моих глазах горечь – неужели он не видит? Я опускаю взгляд и пытаюсь его обойти, но Беспредельщик хватает меня за локоть.

– Не понял, – лицо меняется в мгновение, он выглядит так, словно перед ним должник, а не девушка, которую он позвал на свидание. – Ты мне отказала? Ты?

– Отпустите.

От холодной злости в глазах по спине пробегает холодок, но он убирает руку. Я бегу в кондитерскую и через высокую витрину, смотрю, не пойдет ли следом. Постояв, Беспредельщик уходит к машине. Слава богу.

Я покупаю булочки с корицей и курагой – для дочки, два багета. Покупки складывают в хрустящий бумажный пакет. Дрожа, как осиновый лист, возвращаюсь обратно. К счастью, красной машины во дворе нет и я, выдохнув, поднимаюсь домой. До вечера удается делать вид, что все в порядке. Няня уводит Полинку в сад и на занятия, а я работаю несколько часов, затем готовлю обед для дочки. Тороплюсь, смотрю на часы. Дел еще много, а вечер скоро.

Толя работать не разрешал. Ему не нравилось, что я могу выходить в люди, возможно, буду среди мужчин… Он из тех, кто считает, что женщина должна быть босой и беременной на кухне, до тех пор, конечно, пока она в форме и не приносит проблем. Я выучилась на бухгалтерских курсах и это здорово помогло, когда он меня выставил. Пособия иссякли, а денег, что давал Толя не хватало. На алименты, как советовала подруга, я подавать не стала. Она же советовала мне с ним замутить роман и принять щедрое предложение спонсорства… Из-за этого козла вся жизнь наперекосяк. Пока он не сдохнет или не сядет, я не найду ни мужа, ни хорошей работы. Я набрала несколько частников и вела бухгалтерию на удаленке. До сих пор боюсь, что Толя об этом узнает.