Беспредельщик
Шрифт:
Вечером я обычно забираю дочку сама, но сегодня скопилось много работы. Полинку заберет няня к шести. Я выключаю суп, быстро мою посуду, раскладываю по местам нехитрые кухонные мелочи – обожаю наводить порядок. Подоконник у меня заставлен статуэтками, декоративными чашками, фигурками животных, которые очень любит дочка. Складываю стопкой салфетки, прихватки и бросаю случайный взгляд в окно. Боже. У подъезда красная тачка Беспредельщика – ее ни с чем не спутаешь, настолько незнакомые и чужие у нее
Первое желание – бежать вниз, чтобы встретить Полину. Но он не за ней. Меня Толя ненавидит, я для него вроде бывшей ненужной шлюшки, которую он спонсировал, пока она не «испортилась»… Но Полина его дочь. Никто ее не тронет. Разве что он сам. Гад на красной тачке караулит меня.
Звонит телефон, я смотрю на незнакомый номер и решаю не отвечать.
Он звонит, звонит и звонит. С интервалом в пять-десять минут, очень настойчиво, упорно. Кажется, Беспредельщик из тех мужчин, что лбом прошибают стену, когда им нужно.
Я представляю, как он бесится с каждым звонком и решаю ответить – Полинка вот-вот придет. А если я отключу телефон, кто сказал, что он не начнет ломиться в дверь. Лучше сейчас послать.
– Алло, – ровно говорю я.
– Я хочу с тобой встретиться, – по телефону его голос звучит сексуально, со странным придыханием, словно ему очень приятно со мной говорить или он мечтает обо мне прямо сейчас. – Не ломайся. Нарядись и спускайся ко мне, куколка. Я тебя жду.
Я закусываю губу и чуть не плачу от этой непрошибаемости:
– Простите, но я…
– Цену набиваешь? – перебивает он. – Я хорошо заплачу. Сколько ты хочешь? Я дам вдвое. Только спускайся сейчас, красавица. Прокатимся, минет и классический секс в машине. И все. Никаких извращений. Только здоровый качественный трах, Ника.
Мне словно отвесили пощечину. Перед глазами появилось отвратительное лицо Толи, он небрежно бросает «содержанка». Вот почему он так нагло настойчив…
– Толя вас обманул, – дрожащим голосом говорю я. – Я не шлюха. Я была его гражданской женой.
Кладу трубку и плачу навзрыд, задыхаюсь от боли. Так обидно, что незнакомый мужчина принял меня за проститутку. По-деловому расписал, чего хочет и сколько за это даст. Плачу, а машина Беспредельщика во дворе расплывается от дымки слез и превращается в красное пятно.
Кажется, он вышел из машины и смотрит вверх.
Снова звонок, затем смска.
«Прости, я понял. Возьми трубку».
Сомневаюсь, но беру на следующем звонке. Он влажно дышит: еще не остыл от своих фантазий.
– Был неправ. Спустись, покатаемся часок, и все.
Он думает, я куда-то поеду после того, что он сказал? Я мучительно подбираю слова отказа, чтобы он перестал надоедать.
– Я знаю, где ты живешь, Ника. Я приеду завтра, послезавтра… Каждый день, пока буду в городе. Я затащу тебя в сраную тачку… – голос становится резче, я пугаюсь.
– Послушайте… Не знаю, как вас зовут, но оставьте меня в покое! – чеканю я. – Я не хожу на свидания, Толя мне запретил. Это условие, при котором мне оставили дочь.
Я надеюсь, в нем есть человеческое. Но мужчины на сочувствие не способны.
– Дочь? – цепляется он, нащупав слабое место. – Ника, поехали. Или я скажу, что ты на меня сама вешалась и на минет за бабки согласилась. Дочь тебе точно не оставят.
– Что? – я задыхаюсь от страха.
– Давай. Принарядись и вниз.
Я кусаю губы, понимая, что загнала себя в ловушку. Толя ему поверит. Он считает женщин продажными – я сама ему продалась когда-то, согласившись на условия. А сейчас у меня нет денег. И Беспредельщик это знает. Ублюдок. Такой ядовитой ненависти я давно не испытывала.
– Пообещайте, что не будете приставать. Ведь не будете?
Он смеется, отшучивается и просит поторопиться. Я кладу трубку, плачу несколько минут, затем умываюсь, глядя на себя в зеркало в ванной. Не хочу я идти. Плохое предчувствие. Плохо все это закончится.
Взвешиваю шансы. Может, Толе позвонить… Вспоминаю вчерашнюю пощечину и съеживаюсь – плохая идея. Виноватой буду я. Беспредельщик отговорится, скажет, сама напросилась после вчерашнего танца, а Толя… У него свой взгляд на жизнь. Решит, что бывшая содержанка полезла в штаны конкуренту от обиды и безденежья. Так же я чувствовала себя, когда мне – бывшей воспитаннице детдома – Толя сделал предложение. Пат. Отсутствие выхода.
Заранее ноет сердце, но я пишу смску няне с предупреждением, еще раз умываюсь и иду одеваться. Краситься не буду – пусть в заплаканные глаза смотрит. Во двор спускаюсь в том же виде, что и утром. Свободное пастельно-розовое платье на каждый день, в комплект к нему простые сандалии и сумка.
Как ни в чем не бывало, Беспредельщик открывает передо мной пассажирскую дверь.
– Наконец-то, – благодушно улыбается он.
Я сажусь вперед, Беспредельщик обходит машину и падает за руль. У него отличное настроение – добился своего.
– Пристегнись.
Он заводит двигатель.
– Слышишь? – он нежно улыбается мне, я не понимаю, что должна, по его мнению, слышать, и хмурюсь. – Восемь цилиндров. Пятьсот лошадей. Это звук мечты, Ника. Мустанг-Шелби.
Не впечатляет. Мне не до этого – я поглощена страхом. Он притопил газ и меня вжало в кресло. У больших мальчиков свои игрушки. Стволы, тачки, красивые девочки. Мной он так же будет хвалиться друзьям: какие у меня сиськи, и как дала.
– Не грусти, Ника, – он лихо сворачивает на проспект и гонит в пригород.