Бесславный герой
Шрифт:
— Гвардия к бою! Держать строй! — Крикнул командир со стены, завидев, как мертвецы оживились, устремившись ко входу в город, — несите больше ламп! Стрелки приготовились!
Солдаты сомкнули ряды, выставив перед собой щиты с копьями, обозначив мощный авангард. Стрелки занимали позиции на лестницах крепостной стены, в бойницах и ближайших домах, в которые приходилось вламываться против воли жильцов, если те ещё не оставили своё жилище.
Внезапное событие, перевернувшее всю ситуацию с ног на голову заставило дрогнуть даже советника. Спешившись, он приказал отпустить Бертольда.
— Сейчас самое время для твоих выходок, но потом тебя ждёт суд и даже не надейся на снисхождение.
— От
Он забрал конфискованную секиру у гвардейца, а затем подбежал к телу юноши, про которого все позабыли ввиду новых опасных обстоятельств. Постанывая, дрожа от холода, парнишка лежал в раскрошившихся осколках льда, некоторые из которых растаяли прямо на его лице, оставив маленькие холодные капельки, стекавшие за шею. Юноша скрёб пальцами по металлическому панцирю брони, словно хотел освободиться от него. Однако, из-за дополнительных крепежей сорвать сдавливающую грудь железяку было не так просто.
— Потерпи-потерпи немного — бормотал Бертольд, копошась обеими руками в застёжках.
Аккуратно раскрыв панцирь, человек-гора приподнял нижнюю часть лёгкой мягкой куртки, выступавшей последним слоем одежды юноши. Около нижних рёбер у него медленно разрасталась гематома. Пока что её очертания малозаметны и в большей мере были красными, чем синими, но признаки серьёзного ушиба на лицо. Гримдас явно не рассчитывал своих сил, нанеся такие увечья.
— Де… ти… — сипло произнёс парнишка, залившись кашлем, от которого во рту у него образовались кровавые сгустки.
— Спаслись, они спаслись. Как тебя зовут?
Размытый взгляд юноши никак не мог сфокусироваться на говорившем с ним человеке, однако, он сумел расслышать его слова. Лёгкая улыбка проявилась на лице молодого человека, и он опустил тяжёлые веки с последней мыслью: “Значит, не напрасно”.
Бертольд спешно приложил ухо в области сердца, встретившись лишь с безмолвной тишиной. Здоровяк поднялся в полный рост. Поджав губы, он ещё раз осмотрел тело незнакомого парня, после чего оттянул его ближе к стене, оставив в сидячем положении, чтобы не потерять среди других, если битва зайдёт слишком далеко. Кузнец не знал, по какому принципу оживают мертвецы, но был уверен, если парнишка снова поднимется на ноги в виде нечисти, то именно он избавит его от бренного бытия.
Тем временем рядом с городскими воротами отряды гвардейцев уже приготовились встречать непрошенных гостей. Стрелки давно приготовились, вооружённые необычными приспособлениями, стрелявшими сбалансированными острыми лезвиями. Их своеобразные ружья были многозарядными, потому один щелчок затвора позволял произвести новый выстрел в кратчайшие сроки.
Первые выстрелы звучали безобидно, словно собравшиеся на стенах принимали участие в игровом тире. Когда же мертвецы стали прорываться через окислившиеся ворота и гору трупов, воздух разрезал множественный свист. Небольшие снаряды из металла и камня, напоминавшие увеличенные наконечники стрел с хвостиками, моментально разрезали пространство, впиваясь в тела взбесившихся зомби.
— В голову! В голову цельтесь! — Скорректировал сплошной огонь Гримдас, метнув несколько конусовидных льдин в ближайших к построению чудовищ.
— Господин, этих тварей там полчища, надо как-то заделать брешь, иначе нам не выстоять — доложился командир, спустившийся со стены.
— У нас нет выбора — констатировал советник, продолжая наблюдать за обстановкой, — занимайтесь своим делом, командир, не смейте пропустить никого.
В отличие от командира гвардии, Гримдаса куда больше интересовали не сами ожившие трупы, а неизвестная магия, способная растопить металл, будто масло на раскалённой сковороде. Он понимал, сейчас нет смысла проводить ещё одну такую
— Отправьте кого-нибудь за Лукасом, я хочу видеть своего сына здесь!
Глава 16
Сотни маленьких колосков травы барабанили по телу, требуя скорейшего пробуждения. Я открыл глаза и неспешно поднялся, отжавшись от прохладной земли. Зарево пресным синим оттенком несло знамение нового дня.
— Хозяин…
— Тихо — прервал я стража-лучника, возникшего рядом со мной.
Сейчас он попросит дать новые указания или сделает неутешительный доклад. Несмотря на хорошее физическое состояние, я был немного не в себе. Кажется, разговор во сне не пошёл на пользу. В голове не укладывалось происходящее, я был в своей квартире, а теперь, наверное, снова сплю и нахожусь здесь, в этом мире. Больше всего беспокоит, что я не могу отмести версию о том, что на самом деле свихнулся и всё это плод моего воображения, в том числе и сам Шемгал. Ведь, если подумать, мы чем-то схожи. В его фразах прослеживалось нечто родственное, привычное, будто я сам их составлял.
— Сука, да что ж такое! — Досадно пнул я траву под ногами, обнаружив смятую в хлам палицу, которой активно орудовал этой ночью.
Лучше бы действительно просто играл в придуманную игру с самого начала, но, увы, дороги назад нет. Если только Шемгал не сотрёт мне память… И правда, почему бы тогда сразу не сделать что-то настолько простое? Он ведь мастак сознанием манипулировать, вырвал бы кусок другой памяти и всё, вот тебе нормальная кукла. Имя я, конечно, уже забыл, но это явно не то, с чего стоило начать. Пока что смахивает на ещё один аргумент в пользу сумасшествия.
Ладно, будь, что будет, пока продолжу играть роль. В какой-то момент тайное должно стать явным, если следить внимательно, правда ведь?
— Что у тебя? — Перевёл я взгляд на стража, дожидавшегося моих распоряжений.
— У вас есть какие-нибудь поручения?
— Как твоё имя?
— Сокол.
Ни разу ни у кого из подчинённых не спрашивал, как их зовут. Честно говоря, думал, что он не отзовётся, не восприняв собственный позывной, однако нет. Когда страж назвал своё имя, я даже на секунду заикнулся. Вспомнилось, как он рассыпался на светящиеся частички в пещере и не особо верилось, что это тот самый боец, прикрывший меня в самый ответственный момент.
— Спасибо, ты тогда спас меня — поблагодарил я его, отведя взгляд. Нечасто приходилось выдавливать из себя слова искренней благодарности, однако сейчас мне виделось это правильным.
— Ваша жизнь ценнее любого из нас.
Как и раньше по его интонации я не мог различить каких-либо эмоций, но формулировка меня смутила. Складывалось впечатление, что Сокол выдал себя и своих собратьев за пешки на игровом поле, и его это ни капли не смущало. На ум пришла неприятная идея: пусть стражи не являются полноценными формами жизни, они состоят из душ живых существ, поглощённых пожирателем. Что если те, кого я считаю пустыми болванчиками, на самом деле вполне способны обладать каким-то сформированным самосознанием. Будучи рабами в клетках-доспехах, они продолжают существовать против воли, что является одним из худших мучений.