Бессмертные герои
Шрифт:
Оставив спутников, гоняющихся в зеленой долине за прыткой коровой, герой отправился на поиски мраморного дворца, где, по идее, должен был проживать местечковый царек.
Но не знал, не ведал Персей, что угодил он аккурат во владения сына титана Япета (брата самого Прометея!) царя Атаса.
Царь Атас был совершенно феноменальным жлобом, или, если выражаться несколько мягче, скрягой. Говаривали, что он даже с собственными волосами не мог расстаться, когда личный брадобрей ему бороду стриг. Все волоски тщательно собирались
Не знаю, насколько это соответствовало действительности, но лысые за данными раритетами устраивали настоящую охоту. Особо примечательным был случай, когда два добропорядочных греческих гражданина сняли друг дружке скальпы на очередном аукционе. Ну а производители накладных волос (или париков, как кому нравится) уже давно заказали царя Атаса целой куче наемных убийц. Но сей заказ вряд ли был исполним, ибо никто в Греции не знал, где проживает предприимчивый правитель.
Но особо городился Атас своими великолепными стадами и фруктовыми деревьями.
Однако еще большим сокровищем царя были его дочери, целых восемнадцать штук. Почему так много? Да потому, что жлобу все мало было, вот он и завел такую кучу детей, причем от семнадцати жен (одна родила двойню).
И вот всемогущие боги, видя сверху этакое процветание, решили слегка подпортить жмоту жизнь. Богиня Фемида (да-да, та самая) в один прекрасный день предсказала царю, что однажды придет к нему некий сын Зевса (какой именно, не указывалось) и похитит все его богатство, нажитое непосильным трудом, включая запасы волос от бороды и чудесных восемнадцать дочурок.
И впрямь — такое под силу лишь герою-полубогу.
Лишился с того самого дня сна и покоя Атас. Каждую ночь пересчитывал он своих совершеннолетних дочурок, с удивлением обнаруживая вместо восемнадцати девятнадцать девиц. Все это было достаточно странно. Получалось, что, вместо того чтобы похитить у него дочерей, кто-то, наоборот, добавил ему одну лишнюю дочку.
Просто умопомрачение какое-то.
На момент появления Персея вот уже целую неделю ломал царь свою алчную голову над этой неразрешимой проблемой. Конечно, лишняя дочь, знаете ли, очень даже неплохо. Девятнадцать дочурок, без сомнения, лучше, чем восемнадцать. Но откуда? Откуда, простите, взялась эта дополнительная дочь, если у Атаса их родилось (царь помнил точно) ровно восемнадцать!
Во всем происходящем старому параноику вплелся какой-то невероятно зловещий заговор.
Неведомые злодеи наверняка издевались над ним, временно подарив лишнюю дочь, дабы затем, по истечении определенного срока, похитить всех восемнадцать плюс коров, быков, овец, ну и прочее по мелочам.
Вот как раз в такой неудачный момент и явился ко двору Атаса веселый, словно птичка, Персей.
Наглого незнакомца царь принял довольно холодно.
— Кто ты, благородный эллин? — осторожно
— Я Персей с Аргоса! — так ответил герой, с интересом изучая разнообразные таблички, понатыканные в тронном зале дворца, где ни попадя.
Когда он только появился здесь, его сильно удивило, что стражники шли ко входу в красивое, сверкающее мрамором здание строго по узенькой, посыпанной песком дорожке, боясь сойти с нее даже на сантиметр.
А теперь эти таблички.
У местного царя определенно были нелады с головой.
Например, у живописного фонтана в углу зала имелось сразу два предупреждения: «Воду не пить», «Рыб не кормить».
Над скамьями из черного дерева, расположенными вдоль стен, также красовались строгие предупреждения: «Не садиться».
«Ну и на кой их в таком случае здесь поставили?!» — все удивлялся герой, поглядывая на царя с определенной опаской.
Тут нужно смотреть в оба, а то зазеваешься, и псих сразу же на тебя бросится.
— Скажи мне, Любезнейший, — с большим подозрением проговорил Атас, — а не сын ли ты всемогущего Зевса?
В вопросе явно чувствовался какой-то подвох.
Ох, неспроста спрашивал безумец, ох и неспроста. Вместо ответа Персей решил слегка пройтись по залу, ступив на красную ковровую дорожку. Царь побледнел. Стражники схватились за оружие.
— Я что-то сделал не так? — удивился герой, резко остановившись.
— Немедленно сойди с моей любимой ковровой дорожки! — злобно процедил сквозь зубы Атас.
Пожав плечами, Персей с готовностью отступил в сторону. Психу лучше ни в чем не перечить.
— Ты не ответил на мой вопрос, — гаденьким голосом напомнил царь.
— Нет, — улыбнулся герой, — к величайшему сожалению, я не сын великого Зевса.
Расчет оказался верен. Скорее всего, эта маленькая ложь спасла Персею жизнь, ибо Атас с видимым облегчением вздохнул.
— Что же в таком случае привело тебя в мои земли?
— Я приплыл на корабле. Держу путь на остров Сериф. У нас закончилась пресная вода, да и с провизией проблемы. Вот я и принял решение высадиться здесь.
— ЧТО-О-О?! — визгливо вскричал царь. — Ни сатира я тебе не дам! Однако какая наглость! Тут тебе не благотворительный храм Афины!
— А кто говорит о благотворительности? — добродушно улыбнулся герой. — Разве я хоть словом обмолвился, что хочу запастись у тебя провизией даром?
Атас заметно успокоился и, алчно сверкнув глазами, быстро спросил:
— Что предлагаешь взамен?
Персей тут же прикинул, что моряки уже наверняка наполнили трюм корабля дармовым скотом, да и пресную воду, скорее всего, раздобыли. Теперь дело оставалось за малым: перехитрить феноменально жадного урода и благополучно вернуться на корабль. А как перехитрить скупого? Правильно, нужно использовать против жлоба его же слабость.
— Я дам тебе вот такой изумруд.
И герой с готовностью показал какой, благо в природе его отродясь не водилось.