Бессмертные Мелухи
Шрифт:
Человек в капюшоне, чьи люди оказались в меньшинстве, не видел смысла продолжать схватку и приказал отступать. Шива же сумел удержать Бхабравью от повторного преследования Чандраванши:
— Пусть себе бегут, — сказал ему Шива. — У тебя будет еще случай сразиться с ними. Сейчас же самое главное — защитить семью императора.
Бхабравья смотрел на Шиву с нескрываемым восхищением, вызванным тем, как отважно сражался этот чужестранец, а не цветом его шеи, о котором он и не знал. Командир Ариштанеми вежливо кивнул, соглашаясь со словами Шивы. Он выстроил своих воинов кругом, поместив в центр раненых. Трупы пока не
— О боги! — воскликнул взволнованный Дакша, крепко обнимая Сати.
Отряд в пятьсот человек прибыл примерно через две прахары. Также, вместе с воинами, явились Дакша, Канахала и Брихаспати, не внявшие словам Парватешвара о возможной опасности. Разжав объятья, Дакша прошептал, не обращая внимания на слезинку, катившуюся по его щеке:
— Ты не ранена?
— Со мной все в порядке, отец, — ответила Сати. — Всего несколько порезов. Ничего страшного.
— Она так храбро сражалась! — сказала Веерини, сияя от гордости за дочь.
— Не преувеличивай, мама, — лицо Сати было совершенно серьёзным. — Шива, вот кто спас нас всех сегодня. Это он разгадал намерения Чандраванши и в решающий момент принял на себя командование, что позволило дать врагам отпор.
— О, она слишком добра ко мне, — проговорил Шива, обращаясь к Дакше.
«Она впечатлена! Наконец-то!»
— Нет, нет, это не просто ее доброта, — возразил император. — Ты уже начал демонстрировать свое волшебство! Нам удалось отбить нападение этих жестоких убийц! Ты не представляешь, насколько это важно для нас!
— Это было не простое нападение, о император, — сказал Шива. — Они хотели похитить твою дочь.
— Похитить? — не поверил своим ушам Дакша.
— Тот человек в капюшоне явно не желал причинять ей вреда, он хотел захватить Сати.
— Что за человек в капюшоне? — встревоженно воскликнул Дакша.
— Это был Наг, о император, — сказал Шива, удивленный несдержанностью Дакши. — Я видел, как он сражался. Это великолепный воин. У него есть некоторая медлительность в движениях, но все равно, он отличный боец. Но в поединке с Сати он изо всех сил старался не ранить ее.
Лицо Дакши потеряло все краски. Веерини смотрела на супруга со странной смесью страха и гнева. Шива почувствовал себя неловко, как будто он вмешался в их личные семейные дела.
— Отец? — спросила обеспокоенная Сати. — Что с тобой?
Но Дакша не вымолвил ни слова. Тогда Шива обернулся к Сати и предложил ей:
— Будет лучше, если ты поговоришь с родителями наедине. А я пойду, посмотрю, как там Нанди и другие воины.
Парватешвар ходил среди воинов Ариштанеми, проверял, должным ли образом помогают раненым. В двух шагах позади от него шел Бхабравья. На глаза главного полководца империи попался труп Чандраванши, сраженного Шивой. Парватешвар возмущенно взревел:
— Он убит ударом в спину!
— Да, мой господин, —
— Кто это сделал? Кто нарушил священные законы ведения боя?
— Я думаю, что это сделал чужеземец. Я слышал, что он так спас сотника Нанди, на которого напал Чандраванши, также не следующий никаким правилам. Он ранил Нанди в ногу.
Парватешвар бросил на командира Ариштанеми такой испепеляющий взгляд, что тот задрожал от страха.
— Закон есть закон! — прорычал полководец. — Закон не должен нарушаться, даже если враг ему не следует!
— Да, мой господин.
— Убедись, что все павшие преданы огню. Чандраванши тоже.
— И Чандраванши? — удивился Бхабравья. — Но они же…
— Они могут быть хоть кем, — произнес Парватешвар. — Но мы должны оставаться Сурьяванши в любой ситуации. Мы — последователи Господа Рамы! Есть правила, которые мы обязаны применять даже к своим врагам. Чандраванши получал достойное огненное погребение! Это ясно?
— Да, мой господин.
— Почему ты зовешь этого иноземца «Господом»? — спросил раненый Ариштанеми, лежащий рядом с Нанди.
Шива только что ушел, довольно долго просидев с Нанди и другими бойцами, получившими ранения. Глядя на этих весело болтающих и смеющихся людей, трудно было поверить, что они совсем недавно участвовали в сражении. Некоторые из них потешались над теми, кто попался на уловку противника. Смеяться над смертью — это было в обычаях кшатриев, их характерная черта.
— Потому что он — мой Господь! — просто ответил Нанди.
— Но он же чужак! Человек, не принадлежащий ни к одной из варн. Нет, он без сомнения, храбрый человек. Но в Мелухе хватает храбрых людей. Что в нем такого особенного? И почему он так близко общается с императорской семьей?
— Я не могу сейчас тебе ответить, друг мой. Но ты все узнаешь, когда придет время.
Некоторое время Ариштанеми вопросительно взирал на Нанди, затем покачал головой и улыбнулся. Он был воином и жил сегодняшним днем. Вопросы будущего не задерживались в его голове.
— В любом случае, я должен тебе сказать, что поражен твоей смелостью, мой друг! Я видел, как ты бился, несмотря на рану. Ты не знаешь слова «сдаться»! Я бы гордился, если бы мог назвать тебя бхраатой!
Такие слова в устах Ариштанеми дорогого стоили. В армии Мелухи каждому воину, не дослужившемуся еще до сотника, назначали напарника, равного ему. Они становились бхраатами, братьями по оружию, вместе сражавшимися и заботившимся друг о друге. Бхрааты всегда стеной стояли друг за друга, они не могли полюбить одну и ту же женщину, они не лгали своему товарищу, говоря одну лишь правду, какая бы она ни была.
Ариштанеми были самыми почетными, привилегированными войсками империи, и становились бхраатами только между собой. Нанди понимал, что ему никогда не побрататься с одним из Ариштанеми, но искренние слова этого раненого воина заставили его прослезиться.
— Не залей меня слезами, — сказал Нанди воин Ариштанеми, лицо его при этом светилось от удовольствия.
Нанди рассмеялся во весь голос и хлопнул его по плечу.
— Как тебя зовут, друг мой?
— Каустав, — ответил Ариштанеми. — Надеюсь, мы ещё будем плечом к плечу сражаться с Чандраванши, друг Нанди! И милостью Господа Рамы мы перебьем всех этих выродков!