Бессмертный
Шрифт:
Девина уставилась на женщину.
— Ты, правда, очень мне помогла. В смысле, я все еще борюсь с собой, день ото дня, но ты помогла мне осознать, что я не одна в этом мире с подобной… проблемой.
— Знаешь, большая часть моей работы заключается в том, чтобы просто показать людям, что они не одиноки. Ну, это и обучение четким последовательным приемам борьбы с нежелательным поведением, которое, как думают многие пациенты, нельзя изменить.
— Ты на самом деле… спасла меня. От самой себя.
Терапевт нахмурилась.
— Девина, почему
Потому что это может быть прощанием.
— Скоро все изменится. Ну, лично для меня. Ты можешь и не заметить разницы.
Хотя, если Девина победит, то женщина однозначно узнает об этом. И, без сомнений, если бы терапевт узнала, что стояло на кону в этой войне, то она бы молилась за победу Джима в последнем раунде.
— В каком плане для тебя все изменится?
— Продвижение. Скоро решится вопрос с повышением. На должность вице-президента выберут либо меня, либо того парня. — С другой стороны, проведенная ею параллель, плохо вязалась с реальностью, но это лучшее, что она могла придумать, дабы не взорвать женский мозг. — И если я не получу должность, то больше не смогу приходить к тебе.
— Почему? Тебя переведут в другое отделение?
Скорее всего, и в плохом смысле.
— Да.
Терапевт нахмурилась. — Ты, кажется… покорилась некой судьбе.
— Похоже на то. Так не могло продолжаться вечно.
— Девина, позволь спросить у тебя кое-что. Ты веришь в Бога?
Черт, она даже виделась с парнем.
— Да. Верю.
— Ты веришь, что Он любит всех своих детей?
— Нас потянуло на религию? — Она не особо возражала, но эта смена …
— Девина?
Она подумала о своих долгих отношениях с Создателем… и обо всем, через что она заставила его пройти.
— Да, я знаю, что это так. Даже самых гиблых…Он любит даже их.
— Значит, не страшись того, что ждет тебя впереди.
Она резко рассмеялась.
— Хотела бы я.
— Если ты веришь в общепринятое представление о Боге, Он всемогущ… он видит каждую частицу Своего Творения и вершит поворотами в судьбах.
— По этой теории он, наверное, точит на меня зуб. Или должен. Я натворила много…
Зла.
— …плохого.
— Но Он создал и тебя.
Девина заерзала на кресле, чувствуя, что разговор принял слишком серьезный поворот. Будто…
— Мы можем вернуться к обсуждению помады?
— Да, если тебе станет легче.
Сузив глаза, Девина посмотрела на женщину. Она выглядела как обычно, тот же голос, то же дородное тело и шмотки из шестидесятых.
Невозможно, чтобы кто-то вроде нее оказывал столь сильное влияние.
Девина скрестила ноги, потом выпрямила их.
— Не знаю. Кажется, я просто хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделала со мной. Это… сильно помогло мне.
— Я очень тронута твоими словами.
Повисла еще одна длинная пауза.
— Мне больше нечего сказать.
— Ничего страшного. Мы можем просто посидеть, вдруг ты надумаешь что-нибудь.
Так
— Действительно.
Поднимаясь на ноги, она взяла сумочку от «Прада» и повесила на плечо. Она не потянулась за чековой книжкой. Если она победит в войне, то заполучит душу этой женщины, и всякий раз, когда ей нужна будет помощь, терапевт будет при ней. А если она проиграет? То что, в таком случае, сделает ее терапевт? Подаст на нее в суд?
Ха-ха.
Терапевт при помощи рук подтащила свое тело к краю дивана, а потом оторвалась от подушек. Она быстро поправила свой балахон, будто стеснялась своих размеров и пряталась за свободной одеждой.
Девина знала, каково это.
— Ну, тогда прощай. — Девина подняла руку. — Да. Прощай.
Отворачиваясь, она не могла избавиться от абсурдной уверенности в том, что ей необходимо…
Терапевт будто знала, чего хотела Девина, и женщина протянула к ней руки. Девина подошла к ней, наклонилась и… позволила сжать себя в объятии, которое, казалось, проникало сквозь внешнюю оболочку к ее внутренней мерзости… тем не менее, принимая ее.
Закрывая глаза, Девина просто стояла там, принимая предложенный приют.
Что-то подсказывало ей, что это единственная передышка, которая ей светит в ближайшее время.
Глава 37
Ну, разве не прекрасный день для поездки по памятным местам, думала Сисси, сидя в «Эксплорере» и смотря в заднее стекло. Жаль, что речь не о счастливых и радужных воспоминаниях.
Джим припарковался возле одного из множества складов в районе пристани, и она собралась с духом, чтобы войти в ещё одно место, которое не горела желанием видеть.
— Вы уверены, что обязательно делать это здесь, — спросила она, поднимая взгляд на пятиэтажное здание длиною в целый квартал. Заморосил легкий дождик. Казалось, небо заволокло облаками лишь потому, что даже солнце отказывалось хоть как-то участвовать в происходящем.
Эдди повернулся на своем сидении:
— Чем ближе к тому место, где произошло заражение, тем большего успеха мы добьемся.
Ее глаза метнулись к зеркалу заднего вида. Джим смотрел на нее, сидя за рулем, его синий взгляд был отстраненным… забавно, но сейчас она хорошо читала его. Он был невероятно зол и пытался скрыть это… от чего она еще острее ощущала свою любовь к нему.
Он кивнул. Один раз.
— Ладно, — сказала Сисси, открывая дверь.
Рука опустилась на живот. Кожа уже начинала гореть… и незачем поднимать толстовку, чтобы убедиться, что это было. Те порезы на коже, символы, которые демон вырезала на ее плоти как часть ритуала, вернулись, ожившие от близости к месту ее убийства. Ужасные шрамы уже проявлялись, когда Джим привез ее сюда в надежде, что это поможет ей понять, что произошло.
Похоже, это служило доказательством того, что в ней что-то было.