Бессмысленная маска
Шрифт:
Она засмеялась.
Рамстан вспомнил, что глайфа упоминала о Мультивселенной. И ему захотелось, чтобы глайфа поговорила с ним сейчас. Ему отчаянно нужен был совет.
Зверек по имени Дууроумс унес поднос из комнаты. Потом вернулся и подпрыгнул, ухватившись руками за изумруд, подтянулся и снова свернулся на верхушке блестящего самоцвета. Уставился на Рамстана одним темным глазом. Чуть позже, посмотрев вверх, Рамстан увидел, что глаз закрылся и зверек, кажется, уснул.
— Требуется
— Помимо этого, — произнесла Грринда, — другой тоже заманивал тебя сюда. Хотя другой работал против нас, он также работал и на нас. Это не могло дать ему больше, чем могли бы дать мы, работая на него или против него.
Шийаи промолвила:
— Пора прекратить недомолвки, сестры. Мы должны сказать ему все.
— Все? — переспросила Грринда и захихикала.
— Все, что он должен знать, и кое-что сверх того. Рамстан сгорал от желания услышать это «все».
но он должен был задать еще один вопрос:
— И все-таки — ваши домашние животные в колодце?..
Трио ведьм переглянулось, две старухи широко улыбнулись, Грринда засмеялась.
— Он очень восприимчив, — заметила Шийаи. Затем их плоть стала расплываться — или это только казалось. Вокруг них разлилось сияние, красные с синими искрами волны, от которых стало больно глазам, хотя и не настолько, чтобы Рамстан не мог смотреть прямо на них.
Неожиданно свет и изменения прекратились. Теперь Шийаи стала прекрасной девушкой. Уополса превратилась в красивую женщину средних лет. Уополса и раньше выглядела настолько старой, что казалось, древнее выглядеть просто невозможно. Но теперь она, казалось, еще прибавила себе лет, и ее глаза словно бы стали больше. Рамстан увидел в их бездонной черной пустоте звезды. На миг, не более. Он вздрогнул, почувствовав холод этого взгляда.
Шийаи сказала:
— Теперь ты видишь нас в ином облике. Не потому, что мы изменили облик, а потому, что мы приняли другую форму, отпечатанную в твоем сознании, заполнили ее собой. Однако в некотором смысле ты видишь нас такими, какие мы есть, в особенности Уополсу.
Рамстан проигнорировал ее замечание и снова спросил:
— Домашние животные? На самом деле животные? Или это на самом деле… вы? А вы — просто проекция? Или это — разумные существа, ваши хозяева?
Вуордха громко расхохотались. Когда последний отголосок эха отразился от дальней стены, Грринда сказала:
— Возможно, существа в колодце просто проекция. Что, конечно, может сделать нас проекциями проекций. Или, быть может, обитатели колодца были проекцией так долго, что обрели существование во плоти, реализацией возможностей материи, выдумкой света, воплотившейся в реальность. Хотя, конечно, выдумки так же реальны, как реальность, поскольку порождаются реальностью и поддерживаются ею. Без материи не может быть выдумки, а без выдумки не может быть материи. Или это одно и то же с другой стороны, или оба в одно и то же время?
— Довольно, — оборвала ее Уополса. — Спросив, ты должен заплатить. Но сперва мы скажем тебе, какова цена. До сих пор твои вопросы не стоили ничего.
— У меня много вопросов, — напомнил Рамстан.
— С этого момента цена одна и та же, что за один вопрос, что за много, — сказала Уополса. — Однако сначала…
И вуордха многое поведали ему, хотя и не все, что он хотел бы знать. Но то, что он услышал, было больше, чем он желал бы услышать.
ГЛАВА 21
Если бы гвоздь мог почувствовать, как на его шляпку обрушивается молоток, его ощущения были бы такими же, как ощущения Рамстана. Кролик, пойманный тигром, чувствовал бы себя так же, как он.
Но при этом, думал Рамстан, и мысль была краткой и обжигающей словно искра, но даже при этом существует разница между ним и гвоздем, между ним и кроликом. Он человек, и он не беспомощен. Он не полностью сокрушен и разбит ударами откровения. Он не парализован страхом навеки. Он по-прежнему может бороться; искра может стать ревущим пламенем.
Было ли это просто бравадой? Едва он сказал все это самому себе, как ему был нанесен еще один страшный удар. Нет. Еще два удара.
Он находился в доме вуордха, все вокруг кружилось, но он понимал, где находится. Нуоли вызывала его через вживленный передатчик:
— Капитан! Вы должны вернуться на корабль! Немедленно!
Ее голос, казалось, пробивался сквозь толстый слой ваты, таким глухим и далеким он был — словно голос, слышимый во сне.
— Что случилось?
— Я не знаю, капитан. Так приказал коммодор Бенагур.
— Бенагур?
Рамстан с трудом сконцентрировался на ее словах. Вне этой комнаты не могло быть ничего важного. Но он заставил себя уделить по меньшей мере часть внимания тому, что говорила Нуоли.
— Бенагур? Он же остался в лазарете! Как он может отдавать приказы? Где… что случилось с Тенно?
Ответа не было. Нуоли, должно быть, переключилась на другую частоту и говорила с кораблем. Почему?
Когда она заговорила вновь, в голосе ее послышалось напряжение.
— Ни Бенагур, ни Тенно не говорят мне. Они просто повторяют, что вы должны немедленно вернуться.
Все это время вуордха молчали, ожидая его ответа. Рамстан сказал им:
— Прошу прощения. Я должен связаться с кораблем.
Они ничего не ответили.
Рамстан вызвал «Аль-Бураг» по своему передатчику, но ответа не получил. Потом он связался с Нуоли:
— Какую частоту вы используете, когда говорите с Бенагуром?
— Простите, сэр, — ответила она, — но коммодор Бенагур приказал мне не сообщать этого вам.