Бесстрашный
Шрифт:
— Блядь, да, — шипит Хатч, запуская пальцы в мои волосы.
Соленый предэякулят касается моего языка, и мои внутренности сжимаются, становясь влажнее с каждым глотком. Он слишком большой, чтобы полностью поместиться у меня во рту, поэтому я сжимаю его член, двигаюсь, облизывая его, и беру его как можно глубже в горло. Его бедра приподнимаются, мягко толкаясь, а моя голова покачивается вверх-вниз на его коленях.
— Хорошая девочка, — хрипло шепчет Хатч, при этом крепко сжимает
От его грязных слов моя киска сжимается, и когда он наклоняется вперед, вонзая в меня свои толстые пальцы, я со стоном отстраняюсь от него. Это словно подливает масла в огонь. Хатч обхватывает мое лицо обеими руками, притягивая мои губы к своим в страстном поцелуе.
Его язык захватывает мой, требовательно и властно, и я хватаю его за шею в ответ, едва замечая, когда он пересаживает меня к себе на колени. Я жадно целую его, потираясь своими покалывающими сосками о жесткие волосы на его груди.
— Сейчас я буду трахать тебя, котенок. — Его глубокий голос звучит у меня над ухом, и восхитительная боль пронзает мои ноги, когда он срывает с меня трусики.
— О, Боже, да, — успеваю ответить я, прежде чем он входит в меня по самые яйца с низким, животным стоном.
Я сверху, в моей голове звучат отголоски той песни, и я качаю бедрами, оседлав его член, пока он обхватывает мою задницу. Он грубо двигает меня, массируя мой клитор о свой таз, отчего перед моими закрытыми глазами вспыхивают звезды.
Я выгибаю спину, и скольжу руками вверх по телу, поднимая груди пока прыгаю на нем.
— Мне нравятся твои сиськи. — Его голодный тон возбуждает меня. — Ты такая сексуальная.
Я чувствую себя сексуальной. Я чувствую себя сильной, и по мере того, как оргазм все жарче расцветает в моем животе, я двигаюсь быстрее, преследуя удовольствие, переполняющее мои чувства. Пот струйками стекает по моим волосам, между грудей, и я запрокидываю голову, когда волна начинает захлестывать меня.
Большие руки сжимают мою задницу, притягивая меня ближе, и когда его рот с силой сжимает мой сосок, я кричу, жестко кончая на его член.
— Это моя девочка, — он делает толчок вверх, дразня мои спазмы, растягивая их снова и снова, прежде чем остановиться, глубоко застонав, когда кончает.
— Блейк… — Это тот же стон, что он издал в душе, и дрожь пробегает по моим пальцам.
Падая вперед, я снова хватаю его за щеки, крепко целуя его, проводя своими губами по его губам и переплетая наши языки.
Он такой хороший.
Он словно мой.
И когда он так выкрикивает мое имя, я верю, что это может сработать.
Когда мы едем обратно в поместье, наши пальцы переплетены, и я ощущаю
— Мне понравилось «Место для поцелуев». Возможно, это мое самое любимое место в Гамильтауне.
Хатч усмехается, а я смотрю на темные деревья, проплывающие за окном. Мои мысли возвращаются к моей сестре, которая была так искренне счастлива сегодня вечером. Она скакала вокруг, позируя юным игрокам в их софтбольной экипировке рядом с супердевичьими башнями из кексов и огромных маргариток.
Маленькие грязные игроки с косичками и широкими улыбками — у некоторых отсутствовали зубы — создавали милое сочетание, и хотя она фотографирует совсем недавно, у моей сестры есть художественный глаз. Мне не терпится увидеть, что Хана запечатлела.
— Прошло много времени, с тех пор как я видела Хану такой увлеченной чем-то, — я поднимаю взгляд и замечаю, как двигается мускул на челюсти Хатча. Его брови опущены, и он выглядит рассерженным. — Что?
Он бросает на меня короткий взгляд.
— Ничего.
Темно, но я могу сказать, что это не пустяк. Шипучее сияние в моей груди остывает.
— Скажи это.
Поерзав на сиденье, он отпускает мою руку, кладя свою на руль.
— Мне не очень нравится, когда Пеппер и Хана сближаются.
Защитный гнев сжимает мое горло, и я откидываюсь назад, скрещивая руки.
— Что плохого в том, что Хана и Пеппер дружат? Я видела только хорошее в том, что они проводят время вместе.
— Пока что.
— И что это значит?
Хатч громко выдыхает, глядя в окно.
— Да ладно, Блейк. Не заставляй меня говорить то, что ты не хочешь слышать.
— Думаю, тебе лучше это сделать, поскольку я не умею читать мысли.
— Хана — распущенная личность. Пеппер — маленькая девочка. — Он поджимает верхнюю губу, и даже если он выглядит восхитительно, гнев, сжимающий мою грудь, убивает это.
— Ты хочешь сказать, что она оказывает плохое влияние? Я не согласна. Хана знает, что Пеппер всего одиннадцать. Она не стала бы делать ничего безответственного рядом с ней.
— Прошлой ночью это ее не остановило.
Это как плеск ледяной воды мне в лицо.
— Что случилось прошлой ночью?
Хатч снова сжимает челюсть, и бросает на меня испепеляющий взгляд.
— Мы получили анонимную наводку в офисе, и когда мы пошли проверить, она была там с Трипом, под кайфом.
— И ты только сейчас мне об этом рассказываешь? — В моей груди бушуют отчаяние и безысходность.
Не знаю, что меня больше беспокоит — то, что Хатч не сказал мне, или то, что мне стыдно, что я доверяла Хане, защищала ее, а она вернулась к своим старым саморазрушительным привычкам.