Бестиарий

Маселло Роберт

— Есть тут дом где-нибудь или мы просто выехали на прогулку?

Садовский фыркнул.

— Сейчас, уже подъезжаем. — Потом вдруг тихо и без видимой причины выругался: — Мать их за ногу, вонючие арабы!

Машина проехала мимо фонтана с подсветкой, он состоял из множества изваяний, и струи воды били в разные стороны. Гриру начало казаться, что он находится в каком-то парке аттракционов, но веселее от этого не стало. Возможно, так подействовали душераздирающие крики этих проклятых павлинов или же само осознание того факта, что он снова находится у дворца аль-Калли, но им овладели дурные предчувствия. На его долю выпало уже немало скверных ночей, когда он просыпался весь в поту,

а перед глазами плыли бесконечные колоннады на фоне слепящего солнца пустыни… и еще: пустые клетки с изогнутыми прутьями.

Всего недели две назад он кричал во сне, да так громко, что мать заглянула в комнату и спросила, все ли с ним в порядке. Сперва он просто не мог ей ответить — во рту пересохло, ему никак не удавалось прогнать стоящую перед глазами картину: на него надвигается черный туман, более плотный, чем обычно, накатывается, грозя поглотить его. Он пытается вырваться, освободиться, прежде чем то, что кроется в тумане (он точно знает, там что-то есть, нечто ужасное), заметит его, но не успевает. Он слышит его дыхание, глухое, рычащее, чует запах этого невидимого существа — вонь грязной шерсти, фекалий и крови.

— Да-да, — сказал он матери, вытирая мокрые ладони о простыню. — Я в порядке.

— Что-то непохоже.

— Говорю тебе, все о'кей!

— Тогда нечего на меня орать, — буркнула она, прежде чем захлопнуть дверь.

Он проглотил пару таблеток ксанакса и провел оставшуюся часть ночи в ступоре перед экраном телевизора.

Под колесами автомобиля зашуршало, они съехали с асфальтированной дорожки на мелкий гравий. Еще один, последний поворот, и вот перед ними предстал дом аль-Калли. Грир подался вперед на сиденье, чтобы увидеть его весь целиком, от фундамента до шпилей и коньков крыши, серебрящихся в лунном свете.

— Они называют его замком, — сказал Садовский.

— Ни хрена себе…

На взгляд Грира, это внушительное здание походило на цельный каменный утес с небольшими вкраплениями деревянных деталей. Из занавешенного окна на лужайку падал желтоватый луч света.

Садовский притормозил у самого дома и обернулся к нему.

— Значит, так: бассейн, теннисный корт и все такое находятся за домом. Слева конюшни и нечто вроде амбара. Задняя калитка, ну та дверь, что я тебе показывал и где буду ждать, прямо за ними. Не найти ее нельзя, пойдешь по служебной дорожке.

Грир не двинулся с места. Садовский выждал, а потом спросил:

— Капитан? — словно они вновь попали в старые добрые времена.

— Да, — ответил Грир и еще раз окинул взглядом огромный дом. — Я все понял.

— Сколько тебя ждать?

— Дай мне час, но оставайся на связи, может, и раньше выйду.

— Вас понял. Конец связи.

Грир ненавидел эти дебильные армейские шуточки.

Он вышел из машины и тихо закрыл за собой дверцу: не стоит объявлять на всю округу о своем прибытии. Ночь стояла теплая, дул легкий бриз. Он махнул рукой, давая понять Садовскому, чтобы отъезжал. Патрульная машина дала задний ход, затем медленно развернулась на дороге и скрылась за поворотом. Поскольку выезжать с территории он будет из-за будки, есть надежда, что охранник Реджи не заметит отсутствия в салоне второго человека. А если заметит, Садовский скажет ему, что Грир занят починкой сломавшегося детектора движения и что он заедет за ним немного позже.

Когда машина скрылась из виду, Грир окинул дом внимательным взглядом. Широкая каменная лестница вела к массивной деревянной двери, от фасада ответвлялись два крыла в несколько этажей каждый, большую часть стен покрывал густой плющ. Слева располагался гараж на шесть автомобилей, крышу его венчал флюгер в форме все того же павлина на шесте.

Он что,

свихнулся на этих птицах?

Грир медленно приблизился к лестнице, но при этом старался не походить на человека, который хочет подкрасться незаметно. Поправил кепку с козырьком, снял с пояса карманный фонарик и уверенно поднялся по широким ступеням, изображая из себя патрульного. Тронул дверную ручку — заперто, тоже мне, сюрприз, — и поднял глаза на камеру наружного наблюдения, закрепленную над горгульей из камня. Этот ухмыляющийся демон с обезьяньей мордой напомнил ему горгулий, которых он видел еще ребенком, на старой церкви в центре Лос-Анджелеса. Последний раз, когда он проезжал мимо этого места, церкви там не было, вместо нее построили гараж.

Интересно, подумал Грир, где находится источник питания этих камер? Может, тут есть подземный командный центр с круглосуточно работающими дежурными или же в будке у Реджи есть монитор и все изображение подается на него? Садовский сказал, что просмотрел все файлы «Серебряного медведя» и никаких указаний на то, что эта система наблюдения отличается от обычной, не нашел. Но Садовский уже не раз подводил Грира, и он понимал, что целиком полагаться на его информацию не стоит.

Стараясь держаться в тени и одновременно не делая подозрительных или резких движений, Грир прошел вдоль всего дома, затем свернул в небольшие воротца и увидел тележку для гольфа с маленькой гофрированной крышей, что примостилась возле суперсовременного черного лимузина «мерседес». Грир заглянул в салон и увидел, что модель оснащена по последнему слову техники и усилена броней, которой он не видел даже на военных «хаммерах». Этот аль-Калли знает, как надо путешествовать… и вообще умеет жить.

Грир нашел еще одну дверь в дом, боковую, но она тоже оказалась заперта. Мало того, уже по характерному звуку, с которым повернулась ручка, понял, что дверь изнутри заперта на задвижку и усилена в этом месте металлической пластиной. На стенах висели медные светильники, отбрасывающие на землю желтоватые круги света. Грир направился к задней части дома.

Именно отсюда и открывался самый впечатляющий вид на поместье. За широким портиком тянулся длинный строй деревьев в полном цвету, за бассейном виднелся небольшой летний домик, напомнивший Гриру открытые эстрады с козырьком, где Четвертого июля собирались старики в соломенных шляпах и играли военные марши. Тут же стоял деревянный мольберт, рядом с ним — столик с кисточками и прочими принадлежностями для рисования.

Грир обернулся и взглянул на дом: в нескольких окнах горел свет, на верхних этажах и на первом. Стараясь держаться в тени, он бесшумно подкрался по каменным плитам и заглянул в одно из окон на первом этаже. Окна тут были узкие, стрельчатые, с тонкими ромбовидными рамами. Внутри он увидел детский затылок с кудрявыми черными волосами. Мальчик склонился над каким-то предметом, судя по всему — над игровой приставкой. Грир умудрился разглядеть даже часть огромного экрана плазменного телевизора, на котором шла битва. Парни в камуфляжной форме теснили других парней, смахивающих на талибов. Гриру стало смешно — сейчас его жизнь тоже походила на видеоигру.

Внезапно мальчик поднял голову, действие на экране остановилось. Ребенок разговаривал с кем-то, кого Грир отсюда не видел. Затем экран погас, а мальчик поднялся с дивана. Нетрудно догадаться, что там происходит. Грир взглянул на часы — уже почти полночь, да и каникулы в школе вроде бы не начинались. Грир отошел от окна на шаг и увидел, что мальчик говорит с мужчиной — высоким, с лысой головой, в черной водолазке и с недовольным выражением лица.

Грир тотчас понял, что видит перед собой Мохаммеда аль-Калли собственной персоной.