Бестиарий

Маселло Роберт

Аль-Калли достал из нагрудного кармана пиджака очки в золотой оправе, специально предназначенные для чтения, нацепил их на нос.

— Откуда он знает, что я здесь? — бросил он и начал читать письмо.

Якоб не ответил, просто ждал. Выражение лица хозяина говорило ему о многом.

Менее чем через минуту аль-Калли снял очки, сунул их обратно в карман, сложил письмо пополам и сказал:

— У нас небольшая проблема.

Якоб по опыту знал: когда хозяин говорит «небольшая», на самом деле это означает очень серьезную проблему.

— Что я должен делать?

Аль-Калли задумчиво на него смотрел.

— Прежде всего надо переговорить с Рашидом.

Через

несколько минут они нашли Рашида там, где ему и положено было быть, — в бестиарии.

Аль-Калли уже пребывал в дурном настроении, а когда двери за ним и Якобом затворились, стал чернее тучи.

Запах в зверинце стоял нездоровый, крики животных звучали как-то особенно жалобно и болезненно. Сам Рашид в грязном белом халате поливал из шланга крапчатую шкуру василиска. Завидев хозяина, он тотчас выключил воду и подошел, вытирая руки о грязные полы халата.

— Мистер аль-Калли… — начал он, но не успел закончить, как хозяин размахнулся и что есть силы ударил его по лицу. Сапфировое кольцо со стуком врезалось в зуб.

Рашид отшатнулся и упал прямо на прутья решетки, и создания, находившиеся в загоне, испуганно бросились врассыпную.

Аль-Калли ухватил побледневшего Рашида за ворот и заставил выпрямиться. Тот в ужасе плюхнулся на колени.

— Кому рассказал? — прошипел аль-Калли.

Глаза Рашида недоуменно расширились.

— Никому, — пробормотал он в ответ.

Рот был вымазан алой кровью, точно губной помадой.

Аль-Калли размахнулся и ударил его снова, так сильно, что едва не свернул шею.

— Кое-кто узнал о животных.

— Я никогда… никому ничего не говорил.

— Но кто-то видел наших животных.

Только теперь Якоб понял, насколько серьезна проблема.

— Кого ты сюда впускал?

— Никого. Только… Башира. Прибраться…

Башир был подростком, почти полным идиотом, которого Рашид вывез из руин разрушенного Мосула. Он едва умел говорить, жил в хижине прямо за бестиарием и фактически являлся рабом.

— Кого еще, кроме Башира?

Рашид отчаянно замотал головой в знак отрицания.

— Да сюда никто никогда не заходил… кроме…

Он не завершил фразу, боялся говорить о тех людях. Людях, которых приводил сюда сам аль-Калли, они являлись его пленными и были предназначены на корм монстрам. Что, если и ему теперь предстоит стать одним из них? Ужас исказил лицо Рашида, он судорожно пытался вспомнить строки молитв из Корана.

Аль-Калли брезгливо оттолкнул его в сторону, и Рашид распростерся на грязном полу бестиария. Он знал: теперь лучше не вставать, лучше лежать неподвижно, демонстрируя тем самым полную покорность. Подобные уловки были характерны в царстве зверей, могли и людям пригодиться в определенных обстоятельствах.

Аль-Калли отвел от него взгляд, преисполненный презрения и отвращения. Запах крови, разлившийся в воздухе, пусть даже и совсем слабый, возбуждал животных. Со всех сторон слышались рычание, рев, яростное хлопанье чьих-то огромных крыльев. Аль-Калли увидел, как его любимица птица-феникс сорвалась с жердочки, на которой сидела, и описала круг, сверкая ярким золотисто-красным оперением. А крик ее по пронзительности и мощи мог сравниться со звуками, которые издает целая стая орлов. Она перелетала с одного конца вольера к другому, концы сверкающих перьев на крыльях царапали стены, когти выпущены и слегка согнуты, готовые схватить добычу в любой момент.

Остальные животные, наблюдая за полетом этой чудо-птицы и наверняка завидуя относительной свободе ее передвижения, подняли еще больший шум — рычали, лаяли, шипели, выли. В воздухе стоял сильный мускусный запах,

и Якоб инстинктивным жестом расстегнул пиджак, чтобы было легче выхватить пистолет.

«Что же делать?» — думал аль-Калли, слушая эти страшные крики. Его животные погибают, это очевидно. Главная фамильная ценность, гордость династии аль-Калли на протяжении тысячелетий, вот-вот исчезнет раз и навсегда, и виной тому он сам, не сумевший обеспечить зверям должный уход. Даже в куда более сложных условиях ему прежде удавалось ценой неимоверных усилий спасать многих из них, ровно столько, сколько необходимо для дальнейшего воспроизводства видов. Но все оказалось напрасно. Рашид, этот идиот, несмотря на все свои дипломы и специальную подготовку, не способен заботиться об этих редчайших созданиях лучше, чем этот кретин, мальчишка Башир. Ведь эти создания из далекого прошлого, от начала времен, звери, которые некогда разгуливали рядом с динозаврами, паслись на лужайках и полях Эдема. Было слишком рискованно — такой риск существовал всегда — делиться этой информацией с кем-либо еще.

И тем не менее аль-Калли со всей отчетливостью понимал: надо найти человека, знакомого с этим миром. Человека, могущего оценить всю ценность этих древних существ, который бы относился к ним с тем же благоговением, что и он сам. Который бы знал и понимал, что им необходимо для выживания.

Аль-Калли уже примерно представлял, кто бы это мог быть.

ГЛАВА 26

Картер низко склонился над бесформенным куском затвердевшего гипса и кончиком скальпеля осторожно отколупнул кусочек размером с десятицентовик.

— Тонкая работа, — иронично заметил Дел и отпил глоток остывшего кофе. — Если будем и дальше продвигаться такими темпами, закончим как раз ко Дню благодарения.

— В каком году? — осведомился Картер.

Затем выпрямился и, положив руки на поясницу, потянулся.

Дел взглянул на настенные часы лаборатории.

— Уже почти десять. Сколько еще будешь возиться?

Картер не знал. Они работали над останками Мужчины из Ла-Бре в демонстрационной лаборатории на первом этаже Музея Пейджа. Это была лаборатория, где за стеклянной стеной постоянно производились какие-то работы, что позволяло всем желающим наблюдать за этим процессом в те часы, когда музей был открыт. Но к этому времени вход в музей был уже давно закрыт — единственная причина, по которой Картер рискнул воспользоваться именно этой лабораторией. Самое идеальное и безопасное место и время с учетом нездорового интереса и шумихи, что поднялась вокруг ископаемых останков последнее время. От недреманного ока общественности она скрывала надежно.

К тому же лучшей лаборатории, чем эта, музейная, пожалуй, не найти.

— Устал? — спросил Картер.

— Могу протянуть еще какое-то время, — ответил Дел, заправляя длинные седые пряди волос под широкую ленту на голове. — Во всяком случае, до тех пор, пока нас не начнут беспокоить привидения.

— Пока что не видел.

Да и вряд ли их вообще возможно было увидеть, думал Картер. Ведь работа производилась в небольшом островке света, в темном и пустом помещении, и во всем музее тоже было темно и тихо. Картер знал, о чем говорит Дел, до него тоже дошли эти слухи: ночной сторож утверждал, будто бы видел и слышал здесь необычные вещи. Двигающиеся тени на стене, странные скребущие звуки, один раз кто-то бешено стучал изнутри в запертую дверь подвала. Лично Картер считал, что это ему или просто показалось, или же это происки самых активных из протестантов. Наверняка решили запугать сотрудников, заставить их отдать кости.