Бета Малого Льва
Шрифт:
толпе синюю маску, ей показалось, что это аппир. Навязчивая идея, понимаешь? Какие на
Земле могут быть аппиры? Кто их сюда пустит?
– А мой Лаокоон?
– Скорее всего, это какой-то розыгрыш. К тому же ты был пьян.
– Опять ты мне не веришь!
Ричард встал, подошел к окну, за которым раскачивались на тонких ножках садовые
ромашки, и мирно жужжали пчелы. Было обычное теплое утро и обычная послепраздничная
депрессия. Только нервы что-то совсем
– Да верю я тебе, верю! Только объяснить ничего не могу!
– Па, ты что?
Откуда он знал, что! Надоело всё. Задергали, замучили. Загнали в угол и поставили в
совершенно идиотскую ситуацию. И как себя можно чувствовать, если от тебя шарахаются
как от гигантского, наглого слизняка с планеты Парсифая...
– Извини, я устал, - сказал Ричард.
– Я тоже. Но надо же что-то делать. Они же ее ищут, понимаешь?
– Предлагаешь им помочь?
Ольгерд смотрел на него с плохо скрываемым возмущением.
– Я иногда тебя совсем не понимаю. И шутки твои тоже.
Пришлось объяснить.
– При чем тут Зела?
– раздраженно сказал Ричард, - что ты на ней зациклился? Мы еще не
видели этих аппиров, которых она боится. И, возможно, никогда не увидим. Я знаю
наверняка только одно: что некто Лаокоон интересовался моим сыном. Тобой. Ольгердом
Оорлом. И мне это не нравится.
– В тебе говорит отцовский инстинкт. А я уверен, что все дело в ней. Я только
промежуточное звено в этой истории.
– Мне так почему-то не кажется. И вообще, меня больше волнует, что будет с тобой, а не
с ней. У меня один сын, а этих инопланетян - сотни.
– А меня волнует она. Понятно? Я привез ее сюда, и я за нее отвечаю. Хоть и поручили
это тебе.
– Рад, что ты это еще помнишь.
Ричард видел, что сын имел глупость влюбиться в эту женщину. Это делало его
необъективным, он все воспринимал через нее, не обращая внимания на себя самого. И это
только усложняло все дело.
– Знаешь, что я хочу тебе сказать, Ол?
– Что?
– Выбрось ее из головы. И поскорее.
Совет, как и следовало ожидать, Ольгерду не понравился. У него даже глаза сверкнули.
– А это уже мое дело.
– Я просто не хочу, чтобы ты еще раз обжегся. Послушай меня, я все-таки кое-что
понимаю в космопсихологии. Эта женщина чужая для нас, а мы - для нее. Она, безусловно,
хороша, но влюбляться в нее глупо. Она нуждается в нашей помощи, но не в нашей любви.
Наш мир ее не интересует, люди ей физически неприятны.
– К тебе, это, однако, не относится, - усмехнулся Ольгерд.
– Относится, - сказал ему Ричард, - и если тебе от этого станет легче, я буду рад.
– 50 -
В час дня он был в кабинете Иллариса. Настроение было гнусное, особенно после
разговора с сыном. Яркое полуденное солнце, заполнявшее всё пространство, не радовало, а
раздражало.
– Собери всех руководителей отделов, - потребовал он решительно, - пусть растрясут
своих звездных гостей и узнают все, что можно об аппирах. Это срочно.
– Что за аппиры?
– прищурился Илларис.
– Если б я знал! Предположительно, синие.
– Час от часу не легче...
Руководитель Института был утомлен бессонной ночью и поглощал из термоса крепкий
кофе.
– Хочешь?
– спросил он уныло.
– Я и так взвинчен.
– Чем?
– Наша Безопасность никуда не годится. По Земле спокойно расхаживают какие-то синие
аппиры и белые красавцы с черными кудрями, которые владеют телепортацией и анализом
тонких тел. А мы о них знать не знаем.
– Информация, достойная Административного Совета.
– У меня нет никаких доказательств. Что я им скажу? Что моему сыну спьяну
померещилось? Но это так, Ил. Мне самому кажется, что мой сын в опасности.
– Ты можешь ошибаться.
– Я отец.
– А я директор Института. И мне известно, что твоему сыну надо лечиться. Не поднимай
шум раньше времени, Рик.
– Я не поднимаю, - сказал Ричард, - я требую, чтобы мне любой ценой предоставили
информацию об аппирах, и чтобы за Ольгердом установили непрерывное наблюдение. Они
им интересуются, и они рано или поздно на него выйдут. За Зелой тоже не мешает
проследить. Распотрошите мой дом, набейте его видеокамерами: в туалете, в ванной, в
барахолке... везде, черт возьми! Я же не могу находиться там постоянно.
– Это не сложно, - Илларис прокашлялся, - тем более, что камеры уже стоят. Их нет разве
что в туалете.
– Что?!
– А что ты хотел?
Он хотел просто взорваться. Как сверхновая. У него даже слов подходящих не нашлось.
– Кто этим занимался? Антонио?
– Я не пойму, чем ты не доволен? Ты же сам только что этого требовал.
– Ладно, - сказал Ричард с тихой яростью, - пусть все остается, как есть. Мои интересы
тут никого не волнуют. Но когда все это закончится, я сверну ему башку, так и знай.
– Это ты ему скажи.
– Это я говорю тебе, чтобы ты подыскивал нового сотрудника в отдел Безопасности.
Венок можешь заказать прямо сейчас.
– Уймись, Оорл.
– Это мой дом. В нем живу я и мои дети. И мое согласие еще кое-что значит.