Бета Малого Льва
Шрифт:
– Звездой будешь, - утешительно сказал Ольгерд.
– Я и так звезда!
– обиделась она.
– Квазаром будешь, - поправился он.
– Что ты все не о том? Я о любви спрашиваю.
Нашла, кого спрашивать...
– В любви у тебя все будет отлично, - сказал он и добавил, - много раз.
– Дурак, - фыркнула она.
Из комнаты отца доносился хохот, очевидно, наряжали необъятного Силина. У Ингерды
стоял визг. Сестра оказалась верна слову и всю ночь кроила себе
Клубнички. Что касается Зелы, то она, в полном шоке от происходящей суеты, забилась в
свою комнату и не показывалась оттуда.
Барон Оорл вышел в сопровождении огромного медведя в панаме, навороченного
межпланетного робота, утащившего с кухни пару кастрюль, и судьи в черной рясе, белом
парике и треугольной шляпе.
– 43 -
– А это что?
– басом спросил Силин, указывая на Ольгерда, - сифилитик в сауне?
– Я Маг, - оскорблено заявил Ольгерд.
– Ты, Сил, упаришься в своей шкуре, - вступился за него Челмер, - а Ол моментально
останется в одних трусах.
– Если я останусь в одних трусах, - пробасил Силин, - наши дамы разбегутся.
– Просто попадают в обморок, - уточнила Алина, давясь от смеха.
Судья, дядя Мик, уже еле стоял на ногах. Отец его поддерживал плечом. Он был
настоящим бароном Оорлом, только берет сидел на нем как-то по-анархистски, на одном ухе.
– Ну что, по коням?
– спросил он бодро.
– Я с Силом в один модуль не сяду, - заявила, смеясь, Алина, - дно провалится.
– Растопчу!
– пригрозил ей Силин.
– А как же Зела?
– спросил Ольгерд, подходя к отцу.
– Полетит с нами, - ответил тот непринужденно.
– Спроси, может, ей лучше остаться?
– Пусть привыкает.
Отец относился к ней как к бедной родственнице: терпеливо-снисходительно, но без
особых церемоний. Через минуту он ее вывел, совершенно растерянную и явно не
понимающую, зачем столько народу и столько шуму. Платье на ней было обычное, темно-
синее, роскошные волосы скромно подобраны, лицо подкрашено чуть-чуть, скорее, ради
приличия, чем для красоты. У нее была изумительная линия шеи и плеч. Когда Ольгерд
смотрел на нее, фантазия уводила его далеко.
– Непорядок, - заявил пьяный судья, - девушка без костюма.
Зела посмотрела испуганно.
– Так надо, - сказал Ричард, - отстань.
– Слушай, где ты берешь таких красивых женщин?
– Там больше нет.
– Это просто возмутительно...
– начал было дядя Мик, но тут на лестнице показались
подружки Ингерды, - ну вот!
– весело сказал он, - а ты говоришь, больше нет!
Ольгерд подумал, что он так быстро, как дядя Мик, утешиться не сможет. Отец подозвал
робота.
– Если позвонит Кеттервааль, или его секретарь... если вообще хоть какой-нибудь чертов
вааль позвонит - ты не знаешь, где я. Понятно?
– Я не знаю, что ты на Карнавале, - пробубнил Мотя.
– Пусть катится к лешему.
– Пусть катится к лешему.
– Это не передавай.
– Ясно.
– Все, - сказал отец, - пора. Пузыри по карманам и посыпались отсюда! Зела, идем. Чел,
кончай надираться...
Шумная компания разместилась в трех модулях и наперегонки понеслась к
институтскому городку. Там они скоро потеряли друг друга. За хороводом лиц и масок трудно
было понять, кто вокруг тебя вертится, да и нужды в этом не было. Ольгерд видел, как Алина
что-то поет со сцены, слышал краем уха конкурс анекдотов, в котором участвовали почти все
его друзья, видел, как отец, прихватив Зелу, смывается от группы лисвисов в фиолетовых
тогах. Под конец он потерял даже Челмера, у которого было две навязчивые идеи: еще
выпить и искупаться в фонтане.
Ольгерд плясал, обнимая по очереди всех девушек, прыгал в мешке, ходил, и весьма
неудачно, по канату, пристроился к какой-то компании попеть под гитару, потом снова
плясал, целовался уже со всеми подряд, простыню с него сорвали... Он осознал себя на
ступеньках широкой лестницы, ведущей к медицинскому корпусу, в объятьях незнакомой
девушки, с которой только что отплясывал, и готовым совершить любовный акт. На них
никто не обращал внимания. Девушка смеялась, помогая ему разобраться в пышных юбках и
многочисленных шнурках своего исторического костюма. Далеко не трезвый, оглушенный
музыкой, ослепленный фейерверком и совершенно утонувший в этих юбках, Ольгерд все-
– 44 -
таки справился со своей задачей. Надо сказать, что эта обезличенная любовь ему даже
понравилась. Девушка была веселая и добрая, с ней было легко.
– Пойдем в кафе?
– предложила она, отряхиваясь.
– Я потерял свой костюм, - усмехнулся Ольгерд.
– Заодно и поищем, - засмеялась она.
Потом, по дороге, он нашел свою простыню, но потерял в толпе девушку. Ее унесло
людским водоворотом, и он даже не спросил, как ее зовут.
Зеленое кафе было ближе всех. Он зашел, сел за пустой столик и сжал руками голову, в
которой штормило. Через минуту он заметил, что сидит не один. Молодой красивый парень
в черном плаще домино сидел напротив и, казалось, изучал Ольгерда. Его волнистые черные
локоны падали на откинутый капюшон, голубые глаза были вполне трезвыми, ясными и