Betrayed
Шрифт:
Директор издал сдавленный смешок над молчанием Сириуса.
– Я был частью Хогвартса постоянно в той или иной должности с 1918 года, – Альбус замолчал на мгновение и затем добавил, – за исключением тех нескольких месяцев в 1993 году.
– Будет трудно представить Хогвартс без вас.
– Да, через несколько месяцев я буду скучать по нему, – директор попытался сказать это небрежным тоном, но Сириус знал, что он действительно будет сильно скучать по школе.
– Теперь, я думаю, я должен буду собрать школу и сказать им, что в конце концов они не теряют своих профессоров.
***
В течение нескольких минут в комнате царила тишина. Четверо Уизли, которых освободили, собрались в Хогвартсе в комнате около Большого Зала. Гермиона пристально смотрела на огонь, пытаясь не думать, откуда все пошло неправильно. Нежеланные воспоминания преследовали ее – страстная 14-летняя девочка, решившая добиться справедливости для Домашних Эльфов, боровшаяся сразу после войны за права вервольфов. Куда делся тот энтузиазм и чувство справедливости по отношению к Гарри за все эти годы?
Казалось, Фред и Джордж вели безмолвный диалог, а Рон сидел один в самом дальнем углу. Наконец, прокрутив несколько раз в памяти сцену в зале суда, он вздохнул и подошел к своей жене.
– Гермиона, что случилось в том зале? Почему Перси отменил все приговоры, когда вошел отец Кортни? У магглов нет прав в суде Визенгамота, и Перси не мог знать о переписке Кортни и Гарри… что случилось?
Гермиона осторожно посмотрела на своего мужа и на его двоих братьев – никто из них не догадался.
– Разве вы не поняли? – она неожиданно засмеялась, – Дэвид Барнс не маггл. Гарри Поттер не дал бы информацию любой одиннадцатилетней девочке, рожденной в мире магглов ведьме, он дал ее своей дочери! Вы знали, – продолжила Гермиона, и ее голос перешел в визг, – что Кортни Барнс – Змееуст? Северус обнаружил это. Это Гарри вылечил Альбуса от инфаркта – причина этого инфаркта прежде всего в том, что директор понял правду о Дэвиде Барнсе и затем пытался контактировать с ним, нарушая свою клятву. – Слезы струились по её лицу, и она истерически рассмеялась. Рон только таращил глаза в шоке. В конце концов Фред наложил заклятие на Гермиону, чтобы замедлить ее дыхание, и она успокоилась, хотя слезы все еще капали из ее глаз. Она продолжала более мягким голосом: – Я выяснила это только несколько дней назад. Это единственное объяснение тому, что происходит.
Рон сел на пол и снова прокрутил в голове судебное заседание, в этот раз зная, что Дэвид был Гарри. Он больше понял из того, что происходит, но возникли новые вопросы, на которые не было ответа, о том, что произойдет в будущем.
Фред вспомнил событие, которое явилось причиной появления Дэвида в Хогвартсе – смерть Кэтрин, и съежился от возможных скрытых причин того, что смерть жены Гарри Поттера была первой, из зарегистрированных смертей магглов в замке Хогвартс. Ему очень нужно было поговорить со своей женой, она лучше знала обоих – Кэтрин и Дэвида.
Джордж, не желая сейчас думать о тайных подоплеках всего произошедшего, вместо этого стал анализировать силу, которую он почувствовал в зале суда. Нечто Непроизносимое в нем хотело выяснить поподробнее о том, как Гарри-Дэвид приказал Аврорам арестовать Малфоя, каковы здесь пределы власти Посоха Мерлина.
***
После почти пяти минут молчания Эрни вполне пришел в себя:
– Тогда все в порядке. Бланки семейного удочерения.
– Эрни, – сказал Гарри, так удивив его, что он уронил перо на пол. Эрни хотелось бы выглядеть более спокойным, чем он был на самом деле. – Просто… успокойся, хорошо? Если у тебя случится нервный срыв, мы ни к чему не придем. Я хочу удочерить Амелию как Дэвид Барнс, не как Гарри Поттер. Это моя легальная личность в мире магглов.
Эрни просто кивнул.
– И я хочу, чтобы все было сделано легально, в соответствии с законом. Возможно, у меня и есть Посох Мерлина, но я не ставлю себя выше закона. Я могу внести некоторые изменения в законы, – ухмылка, достойная Слизерина в дни его наибольшей силы пересекла его лицо, – но я все-таки подчиняюсь им. А теперь, почему бы нам не продолжить оттуда, где мы остановились?
Эрни глубоко вздохнул и сказал:
– Теперь Процедура Семейного Удочерения намного проще, чем другие. Тем не менее, ситуация с семьей Дарсли осложняет дело, у вас не будет проблем с системой в волшебном мире, но в системе магглов появятся некоторые вопросы, например, почему они добровольно отказываются от своих родительских прав.
Дэвид кивнул, понимая, но он уже думал о другом:
– Что, если судья или адвокат, ведущий дело в системе магглов, был бы знаком с волшебным миром и, таким образом, был способен помочь преодолеть эти трудности?
Эрни выглядел удивленным, он, по-видимому, никогда не представлял себе того, кто живет с магглами, зная о волшебном мире.
– Это было бы замечательно, – он замолчал на секунду и затем медленно сказал, вспоминая, – Я думаю, мать Орлы Квирк была юристом, она училась в Хогвартсе на несколько лет позже нас, я некоторое время встречался с ней во время войны. Даже если она не занимается семейным правом, она может нам кого-нибудь посоветовать.
По словам Джастина Финч-Флечли многие родители и члены семей детей-волшебников общаются между собой.
Дэвид кивнул, вспоминая, что именно Меган Уизли, супруга-маггл, контактировала с Кэтрин, чтобы узнать ее лучше и показать волшебный мир. Конечно, Дарсли, которые растили их, никогда не были заинтересованы во встречах с другими семьями, имеющими волшебников, но он мог представить себе, что другим могло бы понравиться проводить время с теми, с кем они могли бы обсудить странные силы тех, кого они любят. Эрни снова взялся за перо и продолжил заполнять бланки удочерения.
Через сорок пять минут Дэвид, снова замаскировав себя, с Кортни и Амелией вышел с уровня Магического исполнительного органа Министерства и поднялся ко входу. Оттуда он и девочки, используя камины, отправились в Хогсмид и затем пошли в Хогвартс. Приближалось время обеда и Дэвид неохотно признал, что ему потребуется помощь Дамблдора. Или скорее, Дамблдор был единственным, кому он всецело доверяет, чтобы тот выполнил его просьбу.
Дэвид отправил двух девочек в Большой Зал и затем пошел прямо в кабинет Дамблдора. Он удивился, когда понял, что не знает пароля. Быстро и безрезультатно произнеся названия нескольких сладостей, он почувствовал, как слабеет гордость. Вот наверное почему Дамблдор делает это, подумал он про себя.