Betrayed
Шрифт:
Снова воцарилась тишина и, наконец, Дамблдор вздохнул.
– Я знаю, такие ответы неприемлемы, потому что такое отношение тоже неприемлемо, но это правда.
– Я знаю, – сказал, в конце концов, сказал Дэвид, вставший и собравшийся идти ужинать.
– Позволь спросить… – нерешительно начал Дамблдор. Дэвид жестом попросил его продолжать, – Твои намерения относительно Министерства ясны, но какие перемены ты планируешь в Хогвартсе?
Дэвид подумал некоторое время, а затем дал ответ, который сильно удивил двух мужчин:
– Пока никакие. Я слишком занят с правительством, и не могу сейчас думать о Хогвартсе. Так как вы в последнее время доказали, что чуть более компетентны в принятии решений, чем средний волшебник, я не собираюсь производить перемены.
Дамблдор слабо нахмурился и ответил:
– Тогда ты должен знать, что в конце учебного года я намерен уйти в отставку.
Дэвид кивнул, по какой-то причине совершенно не удивленный:
– Сейчас у меня нет необходимости беспокоиться об этом, пока.
И ушел.
Когда Дэвид возвращался в свои покои, то снова подумал о вопросе Дамблдора – тот имел подтекст – каковы намерения Дэвида относительно к бывшим друзьям, и он должен сформулировать ответ на этот вопрос.
***
На следующее утро репортеров разных каналов собрали в Министерстве, по слухам туда должен будет прийти Гарри Поттер и дать показания против Драко Малфоя. Ходили также слухи, что он разоблачит и других Пожирателей Смерти. Когда Дэвид Барнс вошел в Атриум, репортеры бросили на него короткий взгляд, удостоверившись, что это не Гарри Поттер. Дэвид ухмыльнулся про себя – это была отличная иллюстрация полного идиотизма большей части представителей волшебного мира. Чтобы чему-то поверить, они должны увидеть это, несмотря на то, что они способны создавать вещи из воздуха. Он не выглядел как Гарри Поттер, поэтому он и не был Гарри Поттером, несмотря на факт, что существовало огромное количество зелий и заклинаний, способных замаскировать человека. Тем не менее, пока это работало ему на пользу, он не выражал недовольства.
Некоторые репортеры видели, как он вошел в пустой лифт, но так как никого из прессы не пустили в отдел Магического исполнения наказания, никто не видел, как Гарри Поттер вышел из того же самого лифта. Молодой служащий, заметив его, уронил все папки, которые он нес, и, опустившись на колени, стал их собирать, торопливо поприветствовав Гарри.
Гарри поднял бровь и поинтересовался, почему молодой человек не использует волшебную палочку, собирая предметы. Когда тот сумел собрать все папки, молодой человек провел Гарри в кабинет.
Табличка на двери гласила:
«Октавиус Роквелл III, сквайр, юрист Министерства».
Гарри вошел и обнаружил там четырех человек. Один за столом, видимо, Октавиус Роквелл. Драко Малфой сидел на стуле с двумя волшебниками по сторонам. Гарри предположил, что это и были юристы.
– Насколько я понимаю, вам нужны мои показания? – сказал Гарри, глядя на Драко. Малфой драматически побледнел, увидев вошедшего.
Не ожидая приглашения, Гарри сел и начал рассказ о ночи, после которой его ошибочно обвинили. История была короткой, хотя он рассказал обо всех деталях, которые смог вспомнить. Затем Гарри предоставил свои воспоминания Октавиусу, который обезопасил их от искажения, чтобы ими можно было воспользоваться на суде.
– Есть другие преступления, о которых я осведомлен, но не уверен, что мои показания могут быть использованы. Я был свидетелем многих поступков, которые он совершал под командованием Волдеморта, – все вздрогнули, они все еще вздрагивали при этом имени. – Но, так как я видел все это глазами Волдеморта, – вот, снова! – возможно, их нельзя будет использовать.
– Совершенно верно, мистер Поттер, – соглашаясь, сказал Октавиус. Гарри должен был передать это ему, и юрист, несмотря на то, что тоже содрогался при имени Темного Лорда, довольно хорошо справлялся с собой.
– Тем не менее, я знаю нескольких человек, хранящих молчание об известном им. Я так понимаю, Северерус Снейп оправдан за прошлые преступления? – Октавиус кивнул. – Кто-нибудь его просил дать свидетельские показания?
Тишина, повисшая в комнате, послужила достаточным ответом. Гарри только вздохнул. Каждый раз, как только он заговаривает с кем-нибудь из волшебников, его список самых глупых решений в мире становится длиннее.
– Почему нет? – спросил он.
Октавиус заерзал под внимательным взглядом Гарри и, наконец, пробормотал:
– Ему не доверяли.
***
Дэвид покинул Министерство, едва выяснив кое-что, и вернулся в Хогвартс, где Дамблдор проинформировал о созыве полного школьного собрания, необходимого для рассказа правды о Гарри Потере. Директор попросил Кортни сказать несколько слов о ее переписке с Гарри Поттером, из-за распространения слухов, но будет лучше, если Дэвид придет сам.
Он не пошел на собрание, вместо этого начав разбирать записи и набрасывать более конкретные идеи того, что следует изменить. Это заняло у Дэвида много времени, и он даже не понял, сколько же его прошло, пока не постучали в дверь.
Он пригласил войти, кто бы там ни был, и удивился, увидев нервничавшую Гермиону, стоящую в дверях. Не зная, зачем она пришла, Дэвид отложил ручку и пристально взглянул на нее.
– Директор пригласил вас сегодня поужинать в Большом Зале, – не глядя ему в глаза, быстро сказала женщина и повернулась, собираясь уйти.
Спустя мгновение он позвал:
– Гермиона, после ужина подожди меня, пожалуйста, в комнате рядом с Большого залом. Пригласи также Сириуса, Рона и Дамблдора.
Гермиона заволновалась еще больше, кивнула и быстро ушла.
Дэвид действительно поел в Большом зале, отклонив, однако, приглашение занять место во главе стола и вместо этого сел с Майклом (оставленным большую часть дня на попечении Добби) и Амелией за слизеринским столом. Кортни достаточно хорошо выглядела за столом Гриффиндора вместе с окружающими ее друзьями.
Десерт оказался съеден слишком быстро, а Дэвид пытался собраться с духом, готовясь к встрече с бывшими друзьями. О, хорошо еще, что они – он это знал – нервничали также, если не больше.