Без чувств, без эмоций, выжить
Шрифт:
До конца пути оставалось меньше часа, на часах едва шесть. Оставшийся путь был преисполнен такими благостными эмоциями и ностальгией, что российская попса была выключена, теперь дорога шуршала более звучно, щебетали птицы и шумел ветер в приоткрытых окнах. Я оживал.
Позавтракав у моста Риальто в маленькой кофейне, где вот так же завтракал миндальным пирогом года так три-четыре назад, я снова проваливался в спасительное прошлое, когда было менее комфортно, менее спокойно, но было…
Мозг вспоминал только позитивные эмоции, ощущение радости и того, что это было. А ведь могло не быть, могло не
Отправив локацию, ждать пришлось лишь секунду:
«Self pic your face in front of the station» пришёл ответ.
Сделав фото, я получил «булавку». А теперь квест «доберись до нужного места в Венеции». Это всегда было для меня проблемой. Я уже в этом городе раз так четвёртый или пятый, и каждый раз блуждал. Но оказалось несложно. Метка была недалеко от Гранд Канала, и площадь Сан-Марко теснилась слева, то есть всё легче, чем могло быть, но вот уже пятый мост и седьмой поворот. Да, что ж… Вот!
Отправляю булавку. Жду, ещё и ещё, каждая секунда длится вечность, несколько минут, это почти как ощущение нависшей катастрофы.
Юркий мужчина в сером костюме и очень загорелой кожей, ближе к оливково-золотистой вынырнул с бокового входа и чуть поклонившись спросил: «Sten»?
Получив утвердительный ответ, он прошмыгнул, обратно уводя меня по коридорам, в таинственную глубь. Распахнув дверь, он настойчиво указывал рукой, почти склонившись вдвое.
Номер был пуст, точнее, комната была пуста. Опустившись в небольшое кресло, стал теребить край манжета. Дверь позади меня скрипнула, хотелось обернуться, но здравый смысл запрещал. Если это и финал, то пусть он будет не так ужасен, когда если видеть это глазами.
Силуэт невысокого мужчины в синем спортивном костюме появился прямо перед глазами, он протянул мне руку и поздоровался. Мы смотрели друг другу в глаза молча. Он заговорил первый. Суть его фраз была столько же очевидной, как и то, что мы в Венеции.
— Мне нужна эта информация. — Твёрдо заявил он.
— Я знаю.
— Это необходимо всем.
— Вам не нужно мне убеждать, я передам вам информацию, но мне нужны деньги. Вы же понимаете, такая информация не исчезает бесследно.
— Приедете в мою страну, в мой город. У вас будет охрана, дом, деньги. Я помогу вам, но вы помогите мне.
— Договорились.
— Мне нужно. — Он поднёс пальцы к моим губам и смешно покачал головой. Кивнув, я набрал на телефоне в «notes» всё, что мне нужно и протянул собеседнику. Внимательно изучая, он вернул мне телефон с пустым сообщением. Мы смотрели друг на друга, и он окончательно кивнул утвердительно.
Оставалось улыбнуться, он сделал то же самое.
— Две недели, — догнали меня слова, когда я уже был у дверей.
Утвердительно кивнув в ответ, только коснулся ручки той самой двери, в которую вошёл полчаса назад, и она раскрылась и там стоял всё тот же человек в сером костюме.
Обратно торопиться не хотелось. Погуляв по дворцу Дожей с частной экскурсией, пообедав в любимом ресторане самой обычно, но вкуснейшей пастой, купив несколько упаковок равиоли и пару банок песто.
Обратно вернулся к полуночи. Дверь в мою комнату была заперта из внутри. Пришлось,
Нужно будет придумать какой-то условный код, что ли.
Всё было тихо за эти сутки, никто даже не понял, здесь я или нет.
Всё шло своим чередом, хаотичным планом, который возникал спонтанно, вдруг стал выстраиваться во что-то единое словно мозаика, элементы для которой возникали сами собой день ото дня. Недоставало самого основного, той самой финальной точки. Мозг прячется в темноте незнания, точнее, нежелания знать о тех возможных вариантах, эли новые элементы будут не в мою пользу.
Начинаешь сомневаться, что эта игра нужна, что так будет лучше, что именно это мне нужно, но каждый раз припоминаю один и тот же разговор. Не помню, кто изрёк сами слова, но суть была понята нами обоими.
«Пока жив один, другой всегда будет под угрозой»
Я не вынашивал плана расправы, но банкир был для меня раздражителем, с которым нужно расправиться во чтобы то не стало. И дело не в амбициях, это лишь попытка выжить.
Смс буркнуло в рюкзаке на подоконнике уже за полночь воскресения:
«Встретимся во вторник, ждёт сюрприз, целую»
Ждёт сюрприз? — Может есть информация, может, у него получилось уже завершить дело?
Целую? — Очень странно.
Код?
Пытаться разгадать не получится, смогу узнать лишь во вторник.
Теперь я более интенсивно мучил себя измышлениями, как мне завершить эту историю.
Как? Как? Как?
Пока план вызревал на будущее, приходилось не упускать процесс здесь и сейчас.
На неделю было лишь три заказа по сценарию клиента, которые становились все более изощрёнными, приходилось писать «к сожалению наша студия очень загружена, мы напишем вам, когда сможем воплотить ваш сценарий».
«Онлайн»
Хотя были и те, кто приобретал фильмы по чужим идеям, соответственно, никто и никому не оговаривал о том, что он продан дважды. Для одних это просто ролик, приобретённый за оплаты, для других, это их ролик.
С продюсерами были долгие двухдневные баталии, но услышав цифры и прочитав мои комментарии, неожиданно для меня сторону с онлайн-трансляциями принял Родион. Виктор предпочёл просто подёрнуть плечами и промолчать, Олег остался в меньшинстве. С понедельника мы запускам трансляции.
Составив жёсткий график и запустив процесс онлайн-трансляции, уже с первых дней баланс заполз выше нуля в сравнении с недельными показателями до этого. За три дня мы уже окупили баланс за месяц. Продюсеры теперь ликовали, а Олег и вовсе забыл о своём нежелании вводить онлайн-трансляции.
Актёры, принявшие всё в штыки, когда им только это озвучили про трансляции, теперь же получив первые гонорары, которые для многих стали в разы больше предыдущих, тоже изменили своё мнение, сменив также и фразы «не хочу» на «дайте мне ещё эфир». Но не всё было так гладко. Перевес в доходах внёс раздоры в сложившиеся взаимоотношения. Судя по общему настроению, рокировка повлияла и на общие устои коммуны. Пил только комендант и то не каждый день. Мне показалось, но оператор стал чаще оставаться по ночам в холле, а дверь в их спальню запиралась из внутри. Никита отмалчивался.