Без чувств
Шрифт:
— Я недавно переехал в столицу, Даш. Стал подрабатывать в том же клубе, что и Ратмир.
— Там опасно… — зачем-то проговариваю.
Слышится усмешка, но вполне благосклонная. Янка рассказывала условия подобной работы. Они откровенно ужасны. Например, перед соревнованиями боец подписывает договор об отказе от каких-либо претензий к сопернику и организаторам, и только после этого его допускают в клетку. Соответственно — лечение покалеченного здоровья за счёт самого участника. Не знаю, насколько это выгодно.
— Там дохуя платят,
Меня действительно никогда не интересовали драки, но я знаю, что любителей подобных зрелищ — полно. Они готовы спускать деньги и кровожадно подначивать бойцов к жестокости, сидя по ту сторону от ринга и лениво попивая пиво.
Это не единственный источник дохода бойцовских клубов. Почти всегда подтягиваются крупные спонсоры, которые делают ставки и устраивают целые турниры по разным городам и странам. Видео с них так же регулярно выкладывается в сеть и набирает миллионы зрителей, а за просмотры, как известно, идёт монетизация.
— А ты? Где-то работаешь, Даш?
Сложив руки на коленях, смотрю на стрелку спидометра, которая не превышает максимально допустимую норму.
— Учусь в университете. И пока не работаю, но очень хотела бы.
— Где?
Пожав плечами, задумываюсь. В моем положении сложно рассчитывать на особые привилегии.
— Неважно. Лишь бы был удобный график и туда брали студентов очной формы. Можно было бы официанткой…
Егор затихает и проезжается оценивающим взглядом по моей одежде и аксессуарам. Наверное, в его голове не сходится картинка. Бывает.
— У нас в клубе требуется помощник администратора. График — с пятницы по воскресенье. Платят опять-таки много, но работа, как ты подметила, довольно опасная.
— Администраторы тоже дерутся? — нервно смеюсь в ответ.
— Нет, не в этом дело. У нас своеобразный контингент. К тому же в клуб часто наведываются менты. И в случае экстренных ситуаций нужно быть собранной и смелой.
Вздыхаю.
Смелость — это то, чего мне особенно сильно не хватает.
Интересно, а «много платят» — это сколько? Хватит на мои нужды? Смогу ли я переступить через себя? И пройти стажировку для начала?
— Для тебя не хотелось бы такой работы, но, если вдруг решишься — запиши мой номер и позвони. Возможно, я прикину, какие ещё есть варианты.
Я достаю из сумки мобильный и вбиваю в список контактов продиктованные цифры. Подписываю незамысловато: «Егор боец».
— Сделай, пожалуйста, дозвон. На всякий случай — чтобы я точно знал, что стоит брать трубку.
Я послушно выполняю просьбу. Когда слышу тихую мелодию на заднем сиденье — сразу же сбрасываю вызов. В мыслях мелькает догадка, что это может быть просто красивый повод, чтобы выудить номер, но для меня нет никакой разницы. Я не сделаю того, чего не захочу.
В дороге Егор ведет себя более чем чинно и благородно. Простой в общении, компанейский. Умеет поддержать любой разговор. В целом, ведёт себя мило. Не так, как Ратмир.
За общением я не замечаю, когда мы успеваем доехать до моего дома. Автомобиль плавно останавливается у шлагбаума. Я спохватываюсь и отщёлкиваю пряжку ремня, но прошу не заезжать на территорию ЖК, потому что планирую немного прогуляться.
— Спасибо, что подвёз. И за предложение с работой тоже. Я честно подумаю.
Егор кивает и снимает блокировку с двери. Когда я берусь за ручку, незатейливо предлагает писать и звонить вне зависимости от принятого решения.
Я улыбаюсь. Чувствую себя воодушевленно несмотря на то, что в глубине души настойчиво скребут кошки.
Что же. Развлеклись, отдохнули. И, похоже, наваждение спало, а реальность здорово придавила тяжелым грузом.
Мама встречает меня сразу же на пороге в коротком халате, едва прикрывающем бёдра, с замотанными в полотенце волосами и с ароматно пахнущей маской на лице.
Если жена Авдеева-старшего ночевала в столичной квартире, то сам он провёл время в нашей арендованной, судя по легкому беспорядку, бокалам вина на кухне и… валяющейся использованной обёртке от презерватива между спальней и прихожей.
— Убери это, пожалуйста, — морщу нос и кивком головы указываю в нужном направлении.
Ощущаю неконтролируемый и резкий прилив тошноты. Если сейчас я почти что ненавижу нашу семью, то представляю, насколько Мир.
— Ты будто маленькая, Даш…
Мама смущается, но фольгированный квадратик всё же поднимает и выкидывает. Правда, признавать собственную неправоту хоть в чем-либо — не спешит. По мнению родительницы, она по-своему заботится обо мне. Плевать, какими методами — это уже её проблемы.
И я бы не смела допустить хотя бы малейшее осуждение на этот счёт, если бы не мнение Мира.
Ненавижу... Себя ненавижу.
— Не маленькая, но мне неприятно.
После короткой экскурсии по квартире я бросаю сумку и ключи в прихожей и направляюсь в комнату, волоча за собой рюкзак.
Внутри осталась рваная ночная сорочка и трусики, которые экстренно нужно вкинуть в стиральную машинку до того, как это решит сделать мама. Она ни в чем не упрекнет, но мне не хотелось бы лишних вопросов и догадок.
— Сколько тебе нужно времени на сборы, Даш? Олег перечислил деньги на карту, можно присмотреть нам двоим те крутые кроссы от Баленсиаги из новой коллекции…
Я знаю, что раньше вполне без разбору сорила чужими деньги, но сейчас вдруг по-настоящему не могу себя пересилить. После принятого душа опять чувствую себя грязной.
— Прости, я останусь дома.
Захлопываю дверь прямо перед маминым носом, читая открытое недовольство и раздражение.
— Как останешься?.. Скажи, Даш, а зачем я тогда полдня тебя ждала?