Без гнева и пристрастия
Шрифт:
— Виктор!
— Позвони мне, как напечатаешь, — хлопнул я его по плечу и махнул рукой, останавливая такси. Забрался на пассажирское сиденье и скомандовал водителю: — Клуб «Нокдаун».
Боксерский клуб «Нокдаун» прятался на задворках Десятки — района, где всем заправляли люди традиций, попросту говоря — гангстеры. Когда-то я снимал здесь угол, перебивался случайными заработками, а по вечерам до исступления молотил грушу, как молотят их сейчас молодые пареньки,
Когда-то я и сам хотел того же.
Не обращая внимания на косые взгляды, в которых без труда читалась настороженность и зависть, я прошел через зал и кивнул лысому крепышу, едва достававшему макушкой мне до подбородка.
— Комиссар! — обрадовался пожилой дядька с морщинистым лицом. — Куда запропал?
Владелец зала знал меня лет семь, но прилюдно называл исключительно «комиссаром». Ровно как и Микки Дилон, вздумай он навестить родной клуб, всегда будет именоваться здесь «чемпионом», пусть и владел поясом не дольше двух недель.
И дело было вовсе не в желании повысить собственный статус, совсем нет. Просто не так уж много парней из клуба становились людьми важными и законопослушными одновременно. А вот фотографиями тех, кто сгнил на каторге Святого Кейна, получил инъекцию вечности или схлопотал пулю в гангстерских разборках, но перед тем успел шикануть, как раз можно было завешать все стены от пола до самого потолка.
— Восстановился на службе, — пояснил я. — Навалилось всего…
— Поздравляю! — Дядька несколько раз энергично встряхнул мою руку и спросил: — Нужен спарринг-партнер?
— Нет, — отказался я, — сегодня просто поколочу грушу.
И отправился в раздевалку. Переоделся, запер шкафчик и вернулся в зал, по которому беспрестанно разносились глухие отзвуки ударов и железный лязг цепей. Ушел в свободный угол, быстренько разогрелся и принялся размеренно выбивать опилки из обшарпанной груши. Постепенно увеличил темп, а когда по лицу заструился соленый пот, стал отрабатывать связки.
— Левой, — подсказал наблюдавший за мной владелец клуба, — левой резче, Виктор! Резче! — какое-то время он давал советы, потом вдруг спросил: — Бьешь кого-то конкретного?
Я шумно выдохнул, обтерся полотенцем и подтвердил:
— Так и есть.
— Неужели специальный комиссар не может позволить себе поколотить кого-то в этом городе? — рассмеялся дядька.
— Так и есть, — вновь подтвердил я и отправился в душ.
Пару часов спустя я сидел в баре отеля «Серебро», пил виски и посматривал на часы. Алекс Бриг задерживался, и по мере того, как уменьшался уровень виски в стоявшей передо мной бутылке, росло желание пробить ему пару раз по почкам.
Алкоголь и раздражение не лучшие советчики.
Я тяжело вздохнул, вновь взглянул на хронометр и только взялся за стакан, как в бар заявился мой припозднившийся приятель.
— Двойной виски со льдом, — попросил
— Лишним не будет.
— Что празднуешь? — спросил медиатор, усаживаясь напротив.
— Вечер пятницы, — хмыкнул я и в лоб спросил: — Это ты предупредил Гардина?
Алекс кивнул официанту, что выставил перед ним стакан, отпил виски и уточнил:
— О чем, по-твоему, я его предупредил?
— О цели моего визита, вот о чем.
— Ну да, предупредил, — подтвердил Бриг. — Ссориться с советником нам не с руки.
— И как прикажешь мне теперь работать?
Медиатор за словом в карман не полез и немедленно предложил:
— Энергично.
— Из-за тебя я не смог допросить советника.
— Нет, Виктор! Благодаря мне он не смог допросить тебя, — возразил Алекс. — Ты ведь общался с Гардиным раньше, неужели действительно думаешь, что он мог бы выдать себя неосторожным словом или запутаться в показаниях? Чтобы прижать советника к стенке, тебе понадобятся куда более весомые улики. А сейчас у тебя на него нет ровным счетом ничего. Ни-че-го! — повторил он по слогам и допил виски. — Копай под него, Виктор, копай. Добро тебе дали. Но не сжигай мосты, прежде чем обзаведешься неопровержимыми уликами.
— Советник что-то скрывает, иначе не отказался бы встретиться.
— Или он заподозрил, что убийство Шарлотты — лишь повод, — возразил медиатор. — Возможно, он просто не хочет тебя видеть. Лично тебя. Не думал об этом?
— Возможно, — пробурчал я, вновь наполнил стакан и попросил: — А теперь, Алекс, будь добр, сгинь отсюда. Видеть тебя не могу.
— Звони, если что, — усмехнулся Бриг, поднялся из-за стола и направился к выходу.
Я пренебрежительно фыркнул, отхлебнул виски и откинулся на спинку стула.
Алекс говорил правильные вещи, но я все равно поступил бы по-своему. Возможно, я слишком предвзято отношусь к советнику, да только скорее его недооценивают другие. Гардин мог провернуть нечто подобное, он мог…
Утро накатило тошнотой.
— О черт! — пробормотал я, дотянулся до убранного на тумбочку хронометра, глянул на циферблат и откинулся обратно на подушку. Зажмурился, а перед глазами так и остались висеть светящиеся полоски стрелок и точки часовых отметок.
Будто напоминание о том, что давно пора вставать.
С обреченным вздохом я слез с кровати и отправился приводить себя в порядок. Выпил пару таблеток аспирина, принял контрастный душ, почистил зубы. Не стал только бриться: руки после вчерашнего заметно дрожали, и парой порезов дело бы точно не обошлось.
Дребезжанье телефонного аппарата проигнорировал. Звонить в это время мог только Портер, а разговаривать с ним сейчас не хотелось.
Хотелось выпить апельсинового сока. Это желание я и отправился воплощать в жизнь. И не прогадал — свежевыжатый сок показался настоящей амброзией.