Без Надежды
Шрифт:
Впрочем, не так страшен черт, как его малюют. Двадцатиминутное путешествие по коробу теплосети оказалось совсем не таким кошмарным, как я его себе представлял. Попотеть, конечно, пришлось, но и только. С тем запасом времени, что был у нас, можно было никуда не спешить. Я словно гусеница, четко поделил свои движения на два этапа.
Гусеница: сначала надо дугой выгнуть спинку, подтянуть задницу; потом, распрямляясь, продвинуть вперед свою рогатую башню. И вот, пожалуйста, шаг уже сделан.
Я: сперва на длину вытянутой руки проталкиваю по трубам тяжеленную сумку; а после можно уже, елозя ногами, подтягиваться
Всего таких «полуметров» пришлось преодолеть сто тридцать пять (я их считал). Плюс две коротеньких передышки. Итого, на все, про все двадцать минут. К тому моменту, когда намного оторвавшийся вперед Сварадзе принял у меня сумку и негромко сказал: «Добро пожаловать под „Северо-Запад“, я даже не запыхался. Протиснулся в узкий проем, проделанный Серегой в кирпичной перемычке, спустился с труб и порадовался, обнаружив, что голенища сапог не скрывает вода.
– Черт, сухо, – я удивленно огляделся.
Если так можно говорить про подвалы, то здесь было намного уютнее, нежели там, откуда мы сюда прибыли. Во всяком случае, под подошвами хоть не хлюпали лужи.
– Куда дальше? – посмотрел я на Сварадзе, развернувшего прямо на бетонном полу план подвала.
– Мы сейчас здесь, – ткнул он пальцем в некий квадрат. – А надо сюда. В это отделение. Примерно двадцать пять метров. Пошли. – И, сложив план наружу тем местом, где был начертан маршрут, по которому нам предстояло пройти, он уверенно двинулся вдоль трубы. Капли конденсата на серых стенах сверкали в луче его фонаря. Под сапогами громко хрустел мелкий мусор, и мне пришла в голову мысль о том, что в этом подвале очень специфическая акустика. Впрочем, так же, как и во всех таких помещениях.
– Доставай рулетку, – распорядился Серега, когда мы, насколько я понял, наконец прибыли на место. – Держи вот отсюда. – Он отмерил некое расстояние от стены, опустил почти в центре сравнительно просторного помещения сумку. – Теперь отсюда, – кивнул он на другую стену, взял еще один отсчет, передвинул сумку метра на полтора и торжественно сообщил: – Приехали. Ну что, рискнем включить свет?
– А не увидят?
– Не должны. – Сварадзе повернул выключатель, но никакого эффекта это не дало.
«Или дохлая лампочка, или надо прежде включить питание на каком-нибудь щитке», – предположил я.
– Ну и хрен с ним, – совсем не расстроился Серега. – Не хочет, не надо. Обойдемся и так. Денис, высыпай причиндалы.
Он имел в виду детали мощного авиационного домкрата, что были распределены по нашим сумкам. Домкрата, который Сварадзе раздобыл у какого-то полупьяного прапорщика на армейском аэродроме города Пушкина. Который обошелся гораздо дешевле простого автомобильного двадцатитонника. Который как нельзя лучше подходил для нашего дела потому, что был рассчитан именно на такие большие пространства между опорой и поднимаемым предметом, как примерно два метра между полом и потолком подвала, в котором мы сейчас находились. И не надо было ломать голову над вопросом, что использовать в качестве каких-либо подкладок или подпорок, чтобы нивелировать эти несчастные два метра. И не приходилось из-за их малого хода возиться попеременно с двумя автомобильными домкратами: выработал до упора ходовой ресурс одного (примерно шестьдесят сантиметров), начинай сразу работать другим, а под первый пока подкладывай какую-нибудь хренотень, чтобы его приподнять на эти несчастные сантиметры.
Все эти технологические нюансы я почерпнул из коротенькой лекции Сереги Сварадзе, которую он произнес, пока собирал в рабочее состояние хваленый авиационный домкрат. Вывалил из своей сумки груду всевозможных железных болванок, из моей вытащил основную, насколько я понял, деталь, очень похожую на астрономический телескоп, и прямо на бетонном полу умело и быстро соорудил некую довольно причудливую конструкцию. Подложил под нее небольшую и легкую плитку из неизвестного мне пористого материала. Вторую такую же плитку использовал в качестве буфера между верхним цилиндром домкрата и потолком. В качестве рычага вставил в специальное отверстие фомку, сделал пару пробных качков и с гордостью посмотрел на меня.
– Есть контакт, Знахарь. Мы в полной готовности. Звони Челентано. Пора начинать.
Но прежде чем достать из кармана трубу, я посмотрел на часы: со сборкой и установкой домкрата Сварадзе управился менее чем за двадцать минут.
«Не иначе как дома тренировался», – с одобрением подумал я. Мне был симпатичен этот старательный и исполнительный парень. С ним было приятно работать. В отличие от Челентано, который, по моим представлениям, никаких особых усилий к успеху нашего дела не приложил. Какое это усилие – забраться в колодец и рубануть топором по телефонному кабелю?
– …Хреначь его к дьяволу! – отдал я распоряжение Глебу, и в ответ услышал:
– О'кей. Пять минут. Я позвоню.
Я отключился и кивнул Сереге.
– У него все нормально. Сейчас будет готов. Начинай работать.
Сварадзе в ответ лишь едко хмыкнул и взялся за фомку.
Ровно через пять минут, как и обещал, позвонил Глеб.
– Я со всем разобрался. И уже проверил, набрал парочку номеров. Связи нет. Так что работайте. Можете смело рассчитывать на пару часов. А я пошел.
– Как закончим, я позвоню.
– Не надо. Телефон все равно будет отключен. Свяжусь с тобой сам.
И в трубке раздались короткие гудки.
Я сунул ее в карман. Подумал: «Хрен ты со мной свяжешься, Глеб! Хрен ты меня найдешь!» И отправился помогать пахавшему в поте лица на домкрате Сереге Сварадзе.
Никогда не подумал бы, что домкратом, пусть даже и авиационным, можно так быстро разрушить железобетонное перекрытие дома. Притом, не какой-нибудь «хрущи» или «брежневки», а прочного и надежного строения, сооруженного еще в девятнадцатом веке. А ведь в то время строили отнюдь не тяп-ляп, как сейчас.
– А что, тогда уже были железобетонные плиты? – поинтересовался я у Сварадзе, подменяя его у домкрата.
– Когда это «тогда»? – спросил он, привычно протирая лоб рукавом свитерка.
– Ну, в девятнадцатом веке. Когда строили этот дом.
– Этот дом строили уже при большевиках, – ухмыльнулся Серега. – Так что не беспокойся. Пол мы в нем проломим легко.
«Вот так, при большевиках, – разочарованно вздохнул я, монотонно качая рычагом. – А я-то думал. И опять облажался. Но кто же мог знать, что большевики тоже умели возводить здания с арками».