Без памяти
Шрифт:
Острое ощущение того, что я нашла что-то важное не отпускает, буквально берет за грудки. Принюхавшись, понимаю, что воздух перенасыщен химозным запахом и ароматом металла… здесь явно творится и разрабатывается что-то опасное, экспериментальное и сокрытое от глаз обычного смертного. Мурашки бегут по спине от мысли, что я нашла что-то очень важное для Леона.
Возможно, этот бункер существует не просто так. Он оберегает ни меня, ни нас, а свое сердце и причину возникновения — эту лабораторию.
Может быть, здесь есть зацепка и для моих воспоминаний? Может — я потеряла память не просто так?
Нет ничего хуже неизвестности.
Нерешительно подходя к столу с пробирками, я начинаю медленно изучать надписи на жидкостях в маленьких и больших колбах. И дуре понятно, что это все — образцы. Только чего?
Наркотик для элиты? Лекарство на миллион долларов? Напиток бессмертия?
Здесь какие-то цифры вместо слов и названий, неизвестные мне химические соединения. Цвет пробирок в основном — прозрачный. Наконец, я добираюсь до самой большой колбы, размером с бутылку из-под шампанского. Если украду целую пробирку, то пропажу обнаружат. Нужно найти пустую колбочку и немного перелить туда содержимого большой.
Но… зачем мне это? Почему я действую так, словно следую какому-то плану, который должна выполнить?
А может Леон прав в своих умозаключениях, и я — инсайдер, оружие замедленного действия, направленное на влиятельного мужчину, стоящего на вершине пирамиды власти?
Не хочется верить в то, что я — крыса. Крыса без памяти: какая горькая и не романтичная правда.
— Браво, Алатея, — голос Леона, эхом отскакивающий от стен лаборатории, мгновенно превращает меня в желе.
Я поймана с поличным. Все равно что напугать акробатку в момент важного прыжка или бега по канату. Я не осознаю следующих секунд, капсула просто выскальзывает из моих рук и с дребезжащим звуком обрушивается на пол. Утопаю в осколках, тайно благодаря судьбу за то, что ни один не врезался мне в ногу или не отрикошетил в лицо. Легко отделалась, не считая того, что тон голоса Леона намекает на то, что его наказание будет не менее жестким.
Мать его, я наверняка разбила нечто важное. Закон подлости. Час от часу не легче.
И на что я рассчитывала? Что меня не засекут камеры? Что он не успеет найти меня?
Мой побег был изначально глупой затеей. От большой волны не сбежать…
И сейчас чувствую себя именно так: пригвождённой к земле перед лицом десятибалльного цунами, что вот-вот обрушится на меня и снесет до основания, в щепки. Знаю, что накроет, и накроет с головой, без остатка, и поэтому бежать нет смысла. Можно лишь расправить руки и встретить так называемый девятый вал с достоинством, смело заглянув в глаза бушующему океану.
— Прекрасная попытка сбежать, — Леон медленно хлопает в ладоши, с мягкой угрозой растягивая слова. — Только акробатка могла додуматься до такого. Чего ты хотела добиться, Тея? Сомневаюсь, что ты настолько глупа, чтобы не предвидеть провал.
— А разве не ясно? Хотела сбежать, — резко разворачиваюсь к Леону. — Подальше от тебя, — вспыхиваю я.
Наши взгляды встречаются, а у меня внутри все горит и пылает, подобно извержению вулкана всех оттенков эмоций. Оценив его скользящим взором, оцениваю домашний прикид царя: тренировочные штаны и черная футболка, обтягивающая его тугие мышцы торса и рук. Даже сейчас мерзавец возбуждает и будоражит меня. Его кожа сияет в свете лабораторного освещения. Но глаза горят куда сильнее, литым серебром и жидким оловом. Два огромных зеркала, постоянно поглощающих и сканирующих меня…ими он может все: останавливать восприятие времени и меня в пространстве, раздевать, касаться…не касаясь. Я сдаюсь этой силе, но не преклоняюсь, с достоинством встретив первый удар волны.
Это так красиво, так сильно, что с головы до пят прошибает током. Его мощная энергия заполняет каждый миллиметр пространства. Могла ли я выйти замуж за такого человека? Конечно могла. Да, да, и еще раз да. На моем месте любая девушка вышла бы, не задумываясь. Ни одна женщина не может устоять перед таким мощным мужчиной.
— Ты ползала по кругу, слово мышка, запертая в лабиринте, — ухмыляется Леон, медленно подбираясь ближе. — Только свои драгоценные силы потратила, Тея. Неужели побег в неизвестность лучше, чем быть в полной защите и безопасности? Фактически под куполом. Я вроде не страшный, Алатея. Достаточно умный и интересный собеседник. Что не так, Тея? Я с тобой плохо обращаюсь? Я готов к прозрачному диалогу. Это ты не готова идти на компромисс.
— Ты кайфуешь от насилия. Используешь меня для удовлетворения своих физических потребностей. Этого достаточно, чтобы не хотеть делить с тобой одно пространство, — горячо заверяю я.
— Не один я в этой комнате кайфую от жесткого секса, — расплываясь в лукавой полуулыбке, он подбирается вплотную ко мне. Запах его тела кружит голову, и я в который раз ненавижу себя за всю эту химию, которой сдаюсь и даже не пытаюсь с ней бороться.
Я бы хотела, чтобы он был мне омерзителен, после того, что сделал. Но даже сейчас хочу прижаться к нему всем телом, ощутить каждую сильную мышцу, кольцо его рук вокруг, приложиться бедрами к его бедрам, ощутить, насколько он всегда жаждет войти в меня, насколько он твердый. Черт.
Он открыл во мне ящик Пандоры, который не следовало открывать. Чувствую себя загипнотизированной.
— Я знаю, что тебя возбуждает, — шепчет около уха, и каждое его слово отдается мурашками в зоне затылка. — Что тебе нужно, моя принцесса. Тебе нужна нежность? — его губы мягко обхватывают мочку моего уха на одно мгновение и отпускают.
Он как зверь, жаждущий «потомить» свою жертву перед тем, как сожрать. Львиные повадки присутствуют в каждом его движении. И я умираю от легких касаний Леона еще больше, чем от грубости и вторжения с дикой силой.
— Хочешь, я буду нежным, моя девочка? — его губы скользят по моим, переходят на скулы в невесомом полете, пальцы едва задевают шею. Он Как лев, щекочущий меня своими усами, но я прекрасно знаю, что в любую секунду дикое животное может открыть пасть и прокусить мне глотку.
— Не надо. Так ты хуже делаешь, — нервно сглотнув, прошу я.
— Тебе не угодить. Настоящая принцесса. Что я теперь делаю не так? — мучительно ласково он касается моей шеи. Черт возьми, самое чувствительное место на моем теле. Он точно знает, на какие кнопочки нажать, как сделать так, чтобы я стала податливой.