Без покаяния. Книга вторая
Шрифт:
Как бы спасаясь от чего-то, Бритт встала, подошла к окну и, слегка сдвинув тяжелую штору, стала смотреть в темную, пасмурную ночь. Внизу были рассеяны огни Истона, вверху в прорехах туч кое-где помигивали звезды. Чувство одиночества охватило ее. Она помнила тысячу и больше таких же ночей в Маунт Айви, когда сама была ребенком. О, те одинокие ночи!..
За спиной послышался легкий звук сдвинутого стула, и Бритт поняла, что Элиот встал. Подошел он неслышно. Когда рука его легла ей на плечо, она вздрогнула, хотя это прикосновение и не было для нее неожиданностью.
Сначала Бритт будто одеревенела, но искренность его порыва сняла ее напряжение. Она обняла Элиота за плечи. А он погладил ее по голове, как раньше гладил Дженифер. Голова ее склонилась ему на плечо, она старалась не думать о том, куда это их заведет. Просто испытывала счастье. Потом вернулась тревога. Происходящее сейчас между ними слишком сильно, чтобы она могла противостоять этому, но и смириться до конца была не в состоянии.
Он поцеловал ее волосы, глаза ее переполнились слезами. Но почти сразу же они отпрянули друг от друга. Руки были последним, что их еще соединяло. Потом расстались и руки. Это было все, что она могла позволить себе, и Элиот без слов понял ее.
Еще не открыв глаз, Элиот уже вспомнил, где он, поскольку шея его затекла от неудобной позы, а тело чувствовало жесткость пластикового покрытия кушетки, на которой он вздремнул. Он посмотрел на часы: почти восемь утра. Проспал он около двух часов, после того как Бритт сменила его у постели больного ребенка. Всю ночь они не покидали девочку, дежуря и отдыхая по очереди. И вот наступило утро.
Прохаживаясь для разминки по холлу, Элиот увидел доктора Дормэнна, направляющегося в сторону детского отделения. Тот, очевидно, побывал все же дома, о чем говорили свежая рубашка и другой галстук. Заметив Элиота, врач подошел к нему и с мягкой улыбкой сказал:
— Сестры говорят, что наша маленькая леди провела сравнительно спокойную ночь.
— Сравнительно с чем?
— Сравнительно с другими пациентами, болеющими менингитом.
Они прошли в палату Дженифер, и Бритт, сидевшая склонив голову на руку, встала им навстречу. Они переглянулись взглядом людей, которые знают нечто, чего никто в мире больше не знает. Пришло утро, и они оба оказались лицом к лицу с новой реальностью. Вот только одинаково ли они к ней, к этой новой реальности относятся?
Шторы оставались задернутыми, чтобы защитить глазки Дженифер, но дневной свет все же пробивался сквозь щели. Элиот заглянул в детскую кроватку. Дженифер все еще находилась под воздействием лекарств, хотя, судя по беспокойным движениям, вот-вот должна была проснуться. Сестра, отодвинув сетку, чуть потормошила девочку, торопя ее пробуждение.
— Я понимаю, малышке Дженни хочется поспать, — сказал доктор, склонившись к девочке. — Но нам надо осмотреть ее.
Дженифер
— Ну вот, малышка, теперь я могу сказать, что медицина побила противную бациллу, — провозгласил доктор. Затем, улыбнувшись Элиоту, он добавил: — С девочкой все хорошо, мистер Брюстер. Если так пойдет и дальше, то через пару дней мы сможем ее выписать.
— Так скоро? — удивился Элиот.
— Дети, мистер Брюстер, если уж начинают выздоравливать, то делают это быстро. Температура под контролем. Теперь она нуждается только в хорошем уходе. — Он посмотрел на Бритт и помолчал, прежде чем договорить до конца. Он знал, что она не мать ребенка, а дальняя родственница, и это его немного смущало. — Думаю, что вдвоем вы вполне справитесь.
Элиота все эти новости сильно ободрили. Он взглянул на Бритт, которая тоже посмотрела на него и улыбнулась.
— Неплохо бы теперь перекусить. Самое время для завтрака.
Они решили позавтракать здесь же, в кафетерии. Взяли по чашке кофе, пирожные и сели напротив друг друга за пластиковый столик в углу зала. Как бы там ни было, к ним вернулось хоть какое-то равновесие. Они, думал Элиот, перешли Рубикон. Додумывать мысль до конца ему не хотелось…
— Наверное, мы выглядим как парочка бездомных бродяжек, — сказала Бритт, пытаясь причесаться пятерней.
— Да уж, не иначе… — Элиот потер небритый подбородок. — Может, после того, как мы поднимемся к Дженифер и посмотрим, что там и как, я отвезу вас домой? Вам не мешает хорошенько выспаться.
— Больше всего я мечтаю о горячей ванне.
Их глаза встретились, и Бритт смущенно отвела свои. Он почувствовал, что между ними возникло нечто, с чем, если они не хотят причинить друг другу боль, надо обращаться весьма осторожно. Ну а сейчас от него требовалось только одно — продолжать разговор как ни в чем не бывало.
— А я, когда малость приведу себя в порядок, скорее всего предприму хорошую прогулку. Может, даже поплаваю по реке на веслах. От хороших новостей я чувствую в себе прилив энергии.
Позавтракав, они вернулись в детское отделение. Там их ожидала Моник. Она держала на руках Дженифер, пока сестра перестилала постель. Мельком взглянув на Элиота, Моник остановила насмешливый взгляд на Бритт.
— Прекрасно! Вижу, тут нашлось кому заменить мамочку. До меня уже дошло, Элиот, что здесь крутится твоя мачеха, но я не была в том уверена.
Элиот и Бритт переглянулись.
— Здравствуйте, Моник, — сказала Бритт.
Та только кивнула ей. Потом бросила короткий взгляд на Элиота, на этот раз более язвительный, и сказала:
— Поскольку я вынуждена была, бросив все, приехать сюда из-за случившегося, должна сказать тебе, что если бы Дженифер была со мной, ничего подобного не произошло бы.
— Ты лучше вспомни все те бесчисленные случаи, когда ребенок нуждался в матери, а та не имела возможности уделить ему должного внимания, — не менее язвительно ответил Элиот.