Без пошады
Шрифт:
– И где только высокомерия этого набралась, выскочка инопланетная... поддакивала подруге Жанна.
Нет, Таня Ланина не была высокомерной. Она была стеснительной. И немного замкнутой.
Разговоры с коллегами требовали от нее настоящего мужества. И всякий раз, когда нужно было это мужество проявить, Таня совершенно забывала про вежливость.
Впрочем, кое в чем Оленька и Жанна были правы: планета Екатерина, на которой родилась и выросла Татьяна, действительно сыграла здесь свою роковую роль.
До десяти с половиной лет
Родители Тани руководили звероводческой фермой.
Ферма специализировалась на мафлингах, каковые на языке биологической науки именовались maflingi ovaferra.
Над главным корпусом фермы гордо реял российский триколор, да оно и неудивительно: заведение находилось на балансе Министерства Здравоохранения РД.
В двухэтажном доме из желтого ракушечника, пристроенном к северному крылу фермы, Таня Ланина и провела детство.
Мафлинги были ужасно прихотливым видом. Нигде, кроме средних широт планеты Екатерина, они нестись не желали.
Даже содержание в земных зоопарках мафлинги переносили из рук вон плохо - линяли, теряли интерес к противоположному полу, болели и скучали. Да еще и смотрели на посетителей с такой безысходной тоской, что особо впечатлительные дети начинали тут же, возле стеклянных вольер с грозными предупреждением "животных не дразнить и не расстраивать!", навзрыд плакать от жалости "к бедненькой белой крыске" и проситься домой.
Строить фермы на удаленных, слабо колонизованных планетах вроде Екатерины - затея дорогая и трудоемкая. Но земляне строили. Для этого у них были причины.
Из яиц мафлингов- продолговатых сизо-серых крапчатых - производился препарат сенокс, многократно повышающий стойкость человеческого организма к перегрузкам. Сенокс также существенно облегчал акклиматизацию к условиям колоний, которые хотя и устраивались в основном на планетах 3-класса (то есть землеподобных), но каждая из них отличалась от Земли как дикий зубр от домашней коровы.
Сенокс был в тысячи раз дороже белужьей икры. В сотни раз дороже платины.
И все равно число частных лиц и организаций, готовых платить за сенокс баснословную цену, с годами не уменьшалось.
Над тем, чтобы синтезировать препарат, не уступающий натуральному сеноксу, бились десятки лабораторий (в одной только Москве - четыре). Увы, напрасно. Может быть, потому, что чудеса вообще не бывают синтетическими?
А ведь препарат и впрямь был чудесен. Пилоты, прошедшие курс терапии натуральным сеноксом, нормально переносили кратковременные перегрузки до 12 g без потери сознания.
Конечно, с матерком выползая из испытательной центрифуги, они не плакали от счастья и не кричали от удовольствия - мол, что за прелесть эти перегрузки, хотим еще! Но болевые ощущения
Нет, заменители сенокса такого эффекта не давали. Точнее, они не давали никакого эффекта.
И кому становилось легче от того, что формула искусственного сенокса в точности соответствовала формуле натурального? Или от раздававшихся на каждой конференции по фармакопее клятв заслуженных академиков в том, что не за горами день, когда тайны сенокса будут вырваны у природы?
Ну, уж по крайней мере не пилотам.
Поэтому правительства, разуверившиеся в возможностях химии, дружно раскошеливались на разведение ценных мафлингов в естественных условиях. Сдача в аренду угодий на Екатерине, целиком принадлежавшей Российской Директории, ежегодно приносила в казну доход, сравнимый с доходом от налогов со всего прибалтийского игорного бизнеса.
А на самой Екатерине простые труженики вроде Таниных родителей обихаживали привередливых мафлингов, чтобы те откладывали побольше ценных яиц.
Самка мафлинга приносила по одному яйцу в четыре месяца. А вот внимания к себе зверьки требовали ежедневно.
В обязанности Тани, помимо надзора за кормлением и поением животных, входила их чистка и обласкивание - без ежедневной порции поглаживаний мафлинги откладывать яйца категорически отказывались.
Таня вдохновенно вычесывала белую хрусткую шерсть мафлингов костяным гребешком, играла с ними в их грубые лесные игры, разнимала свары самцов из-за самок и как могла участвовала в жизни звериного коллектива.
Когда Тане было восемь лет, мафлинги приняли Таню в свой прайд.
Именно из-за мафлингов Таня так неохотно, неумело сходилась с людьми.
Ведь они в отличие от людей общались телепатически. У этих чувствительных и своенравных животных вообще не было голосовых связок. Мафлинги общались мыслеобразами - и между собой, и со своими хозяевами.
"Хочется свежего проса! И морковки!" - просил мафлинг, и Таня шагала к пульту автоматизированного кормораздатчика.
"У меня болит яйцеклад! Скорее смажь его этой пахучей коричневой гадостью!" - требовала молодая самочка. И Таня откупоривала пузырек с препаратом "Заживин GR" (то есть для существ с метаболизмом типа GR).
"А правда, я красивый?" - интересовался мафлинг-вожак, и Таня бежала за фотоаппаратом, чтобы запечатлеть пушистого красавца для альбома.
Фотографироваться мафлинги любили. В архиве Таниных родителей хранилось около двух тысяч снимков - столь же милых, сколь и однообразных.
Неонила Ивановна с двумя малолетними "белявками" на руках.
Дошкольница Таня в джинсовом сарафанчике, улыбаясь во весь беззубый рот, ведет "белявок" на прогулку.
Иван Ланин задает мафлингам витаминизированный корм, а прямо над ним красуется транспарант, заказанный к 23 февраля: "Здоровье мафлингов боеспособность армии и флота!"