Без пошады

Зорич Александр

–  В мае прошлого года было столкновение с джипсами. Вы должны были слышать. По его итогам Генштаб издал "Памятку о Наотарском конфликте".

–  Читал. Так ты там был? Ты же совсем молодой!

Я вкратце рассказал Меркулову, как меня занесло добровольцем в Экспедиционный Флот "Наотар" прямо с третьего курса Академии.

–  Да-а... А мы в то время гнили от безделья в Городе Полковников. Эх, наш бы "Адмирал Нахимов" туда, мы бы этим джипсам вмазали! А вы на ничью все свели, мир-ротворцы... Это надо же было придумать - кадетов желторотых в бой послать вместо

кадровых офицеров!

О том, что кадровых офицеров в Экспедиционном Флоте было завались, я промолчал. Зачем говорить очевидное? Ну а что таких нервных, как Меркулов, нам только и не хватало в тот страшный час, когда мелкие джипсы копошились вокруг разродившейся домны, я и подавно не сказал. Один лишний выстрел мог тогда привести к тотальной войне с межзвездными бродягами! И - я почему-то не сомневаюсь - Меркулов в ту минуту открыл бы огонь на поражение. Перестрелял бы новорожденных джипсов, не колеблясь. Вопреки приказу, который он бы "не получил" из-за "неполадок с оборудованием".

–  А вы, товарищ капитан-лейтенант, где воева ли?
– спросил я, чтобы увести разговор в сторону.

–  Я же говорю, в Городе Полковников сидел! Где воевал?!
– вспылил Меркулов.
– Вокруг фонарей этих орбитальных фигурял, как папа Карло! Эскадрилью слетывал, м-мать!..

–  Я имею в виду - сейчас. После девятого января.

–  А-а-а... Так и говори. Про "Адмирал Нахимов" знаешь?

–  В общих чертах. Новый ударный авианосец типа "Адмирал Ушаков". Первый полет совершил, кажется, полтора года назад...

–  Ты еще ТТХ назови, - скривился Меркулов.
– Как с Луны свалился, честное слово... Вам что, про "Нахимова" не рассказывали?

–  Секретность кругом. Клоны с нами новостями не делятся, а почти все пленные офицеры здесь сидят дольше меня. Поэтому я про войну мало знаю. Начало встретил на Земле, потом был переброшен в Город Полковников. Там нас спешно обучили пилотированию "Дюрандалей". Из Города Полковников на авианосце "Три Святителя" ходили в рейд на Фелицию. Там меня и сбили. В первом боевом вылете.

–  Ты, выходит, из девятнадцатого отдельного?
– Голос Меркулова потеплел.

–  Так точно.

–  Шубина знаю, Бердника тоже. Видел их, дай бог памяти... четыре дня назад... И что же: ты был в том вылете, когда "Атур-Гушнасп" завалили?

–  Был. Вторая истребительная эскадрилья, командир - Готовцев. Мы зенитки на "Атур-Гушнаспе" подавляли... А скажите, товарищ капитан-лейтенант, "Три Святителя"... летают?
– Я разволновался, будто девчонка на первом свидании. Очень уж важным был для меня этот вопрос. Любой пилот палубного базирования поймет - почему.

–  Ничего им не сделается, "Святителям" твоим. Летают. Только низко и медленно.

–  Как понимать?

–  После того как они вертихвосток этих в Город Полковников приволокли, - не требовалось быть чемпионом Хосрова по общей эрудиции, чтобы догадаться: бравый капитан-лейтенант величает "вертихвостками" моих милых балерин, - техкомиссия ваш авианосец от боедеятельности отстранила. В полетной палубе вам клоны таких дырок навертели, что через них кофейный

сервиз в капитанском салоне было видно. За пару недель "Три Святителя" кое-как залатали, а потом снова допустили к полетам - но только в качестве стационера. Он сейчас вместе с "Князем Пожарским" на орбите кружится, охраняет.

–  Уже есть от кого охранять?

–  Будь спокоен. На Восемьсот Первом парсеке такой навруз с бешбармаком вытанцовывается... Так погоди, я тебе про "Нахимова" не рассказал...

Тем временем мы, следуя тропинкой, спустились метров на пятьдесят ниже уровня плато. Здесь, как я уже знал по опыту предыдущих прогулок, пригодная для обитания зона постепенно сходила на нет и начиналось иное.

Меркулов, ясное дело, по-прежнему был уверен, что мы находимся в одной из всем известных, обжитых конкордианских колоний - ну разве что в малозаселенной местности. Игра в "ложки" его, судя по всему, ни в чем не убедила. Равно как и мои ссылки на авторитет сведущих офицеров. Ну-ну.

–  Товарищ капитан-лейтенант, про "Нахимова" потом. Давайте я вам вначале еще кое-что покажу.

–  Ну показывай, - процедил Меркулов.

На том отрезке тропы, где мы оказались, диспозиция была следующая. По правую руку возвышались отвесные скалы с частыми вкраплениями красивого ярко-зеленого минерала. Кое-где в просветах между этими нарядными громадинами виднелся край плато. Растительности - никакой.

По левую руку серела щебенистая осыпь, накаленная заходящим на посадку солнцем. У верхнего края осыпи очередная желтая табличка предупреждала умственно неполноценных: "СТОЙ! ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!" (Учитывая крутизну склона, сворачивать налево было самоубийством и безо всяких аномалий, а уж с аномалиями...)

Осыпь простиралась вниз на несколько десятков метров и упиралась в гряду огромных валунов.

За валунами начинался густой кустарник. Эти растения были уже не завозными, а местными. Видал я когда-то в Музее Этнографии очень смешной старорусский предмет - веник. Так вот кусты-аборигены были точь-в-точь как воткнутые в землю веники. И расцветки такой же - серо- желтой, с отдельными оранжевыми веточками. По всему было видно, что фотосинтезом они здесь не очень-то занимаются.

Ну а прямо по курсу продолжалась тропинка. Она шла с пологим снижением и исчезала между скальными обломками высотой в три человеческих роста каждый. Иначе, как только заложив крутую петлю, протиснуться между этими заковыристыми обломками тропа никак не могла, а потому выходило, что ее продолжения не видно. Она как бы бесследно растворялась в камнях.

На входе в эту узину клоны поставили еще одну табличку- красную. И написали: "ПРОХОДА НЕТ".

–  Обратите внимание, товарищ капитан-лейтенант, на эту надпись.

–  Ну.

–  То, что на ней написано, - вроде бы неправда. Проход там имеется. И клоны не нашли нужным поставить здесь настоящее заграждение, заминировать тут все, часовых поставить... да тысячу и один способ можно было придумать этот проход закрыть так, чтобы комар не пролетел! Верно?

–  Кончай темнить, лейтенант. Что дальше?