Без права на возвращение
Шрифт:
Она присела за стол. До видеоконференции оставалось пятнадцать минут. Внезапно погас верхний свет, погружая кабинет во мрак, лишь окна мерцали призрачным вечерним светом. «Снова на подстанции проблемы», – устало подумала Анна. Через несколько секунд свет вспыхнул, на пороге стояли два незнакомых ей молодых человека.
Вместо слов приветствия, один из них подошёл к столу, положил перед Анной бумагу и бесцветным голосом произнёс:
– У нас санкция на обыск помещения, попрошу вас оставаться на месте. Пригласите понятых.
В дверь вошли секретарь и один из заместителей с белыми от волнения лицами.
– Есть
Анна изумлённо молчала.
– Нет? Тогда приступаем.
Один из стоящих у двери распахнул дверцы шкафа. Тот, кто предъявил ей постановление на обыск, подошёл к столу:
– Ваша книга?
– Да. Нет. Это подарок.
«Бесцветный» взял книгу в руки. Она раскрылась, и из неё оранжевой лентой полились на стол пятитысячные купюры.
– Анна Денисовна, вы задержаны по подозрению во взятке.
Он достал откуда-то из-за спины наручники и потребовал у Анны протянуть руки.
Оренбург. 20 мая 2023 г.
– Послушай, дружок! Я тебе в десятый раз втолковываю, что у нас издание, освещающее события светской жизни: местные звёзды, их быт, отдых, романы; новости от кутюр, какой пеньюар этим летом в тренде. Мы пишем о том, кто с кем живёт, дружит, ссорится, как прошли майские корпоративы, и кто голышом станцевал на столе, в конце концов, кого забыли в шкафу и закрыли квартиру на два сложных замка! Ну, что тут не понятно?! Зачем мне этот завод и его выбросы, скажи на милость? Не хватало мне ещё головной боли разбираться с этой мафией. Ты мне ещё предложи прифронтовые сводки на передовице разместить!
Геннадий молчал. Он за всё время утреннего монолога не произнёс ни слова, лишь теребил собачку на молнии. В итоге, скрутил её и держал в кулаке, не зная, что ему делать дальше. Не с собачкой, а с материалом, который он принёс главреду, а тот, в свою очередь, отказывался его публиковать.
Он перешёл в еженедельник из головного издания сразу после Нового года. Формат еженедельника «Жёлтый утёнок» предполагал «жареные» факты, события на грани фола. Ипотека пожирала все его доходы, а здесь, в отличие от газеты, платили значительно больше, но, соответственно, и работы, и рисков было тоже, хоть отбавляй.
– Что ты молчишь? Я давал тебе целых две недели. Мы сделали прошлый выпуск без тебя, а ты мне срываешь следующий номер, – начальник, заложив руки за спину, вышагивал по маленькому кабинету. Ругался он как-то беззлобно и неохотно, и не потому, что не хотел, а потому, что не умел. Редакционный народ его не боялся, но, при этом, уважал за профессионализм и отзывчивость.
Геннадий принял решение не перечить, а когда шеф спустит пары, выложить на стол аргументы, которые он считал крайне убедительными и весомыми.
– Как ты себе представляешь соседство своего расследования на полосе или развороте с мальдивскими пейзажами этой певички…, как её, Жужжу?..
– Жужу, – поправил Геннадий, не поднимая головы.
– Что? Да какая разница?! Жужжу, Жужу…, о чём это я говорил?
– О мальдивских пейзажах…, – напомнил Гена.
– Ну вот, Жужу и твоя труба! Как ты себе это представляешь? Или вот
– …и моя труба, – продолжил Геннадий. Он почувствовал, что его терпение тает и пора переходить в наступление.
Редактор внезапно остановился и пристально посмотрел на него:
– Может быть тебе вернуться в «Городские новости»?
– Иван Палыч! Это будет убойный материал, – Генка поднялся со стула. – Я Вам гарантирую, еженедельник будут носить в нагрудном кармане и передавать друг другу, как в старые добрые времена. Его зачитают «до дыр», и мы получим сотни, а может и тысячи сообщений с просьбой о дополнительном тираже. О нём заговорят на телевидении и будут репостить в социальных сетях. Этот завод уже вот где у людей сидит, – Геннадий ребром ладони провёл себе по горлу. – Эта статья равносильна открытой форточке, сквозь которую сквозняк правды задует печи этих сраных труб.
– Тебя бы в напарники к товарищу Бендеру, Нью-Васюки строить. Ох, как бы нас самих через эту форточку не сдуло. Ну ладно ты, а мне-то за что эти страдания? – редактор плюхнулся в своё кресло.
– Ставим материал?
– Иди уж, – Иван Павлович обречённо махнул рукой. – Куда от тебя денешься.
Геннадий, потирая руки, с довольной улыбкой на лице, аккуратно прикрыл дверь кабинета. С нынешним редактором «Жёлтого утёнка» он был знаком с незапамятных времён, когда они, два закадычных друга, отправились из заводской многотиражки покорять областную столицу. Слава об их злободневных репортажах перешагнула границы одного из дальних районов. И вот, по вызову центрального губернского издания, они были приглашены на собеседование, как молодые и даровитые корреспонденты. Гостиницу на окраине города выбирали вдвоём из-за низкой цены за проживание и достаточным количеством свободных номеров.
Понятное дело, как не обмыть это событие. Ребята заселились в номер и уже через полчаса шагали к ближайшему вино-водочному магазину. Как известно, водка без пива – деньги на ветер. Докупили какой-то снеди в продуктовом, разложились за журнальным столиком: между первой и второй промежуток небольшой. Затем ещё не по одной. Генке, в ту пору пока неженатому, захотелось музыки и женской ласки, и он отправился в поисках приключений по полупустынным коридорам их временной обители, а когда вернулся, держа под мышками двух девиц, Ванька уже спал. Растолкать его, как они не старались, так и не смогли. И вынужден был Геннадий всю ночь развлекать барышень, между делом, периодически спускаясь вниз, чтобы докупить спиртное у запасливых таксистов, дежуривших на площадке перед гостиницей. К пяти утра, втроём на одной кровати, все угомонились.
Выспавшийся и, относительно, трезвый Иван проснулся, памятуя о генеральной задаче – явиться на собеседование, попытался привести в чувство друга. Задача для него оказалась непосильной, и он один уехал на встречу со светлым журналистским будущим. Вернулся скоро и не с пустыми руками. Обмывали новую должность товарища ещё полтора суток, возвращаясь домой с опухшими рожами и пустыми карманами: Ваня – для скорых сборов в областной центр, Генка в серые будни заводской газеты, да ещё без лучшего друга. Примерно через полгода они воссоединились, правда, в разных, на ту пору, изданиях.