Без правил
Шрифт:
– Охолоните-ка, – затараторил он, – пока все мы не зашли слишком далеко! – В свое время, в молодости, мистер Блэкуэлл был таким же острым на язык, самоуверенным и задиристым, как теперь его сынок. Он был точь-в-точь Бад, только постаревший, лысый и с усами, как у президента Тедди Рузвельта. – Лонг прицелился в Бада, когда Бад ему врезал!
– Это правда? – спросил Бэйлор с ехидцей в голосе. – Ты что, там был? Тогда, должно быть, видел и то, как твой сынок достал нож, а потом схлопотал по ушам!
– Кто вам сказал про нож?
– Реймонд,
– Больше им не удастся напасть исподтишка, – заявил Бад Блэкуэлл. – Дайте срок – пусть только сунутся к нам!
Шерифу Бэйлору стало нехорошо. Он вспомнил, что ему уже семьдесят четыре года и у него высокое давление. Он медленно сосчитал про себя до десяти. Если он сейчас врежет паршивцу Баду Блэкуэллу рукояткой от кирки, то свалится замертво. Это еще полбеды! Как бы ему сейчас не сорваться на крик. Если жилы на лице вздуются, – это они запомнят надолго! В гроб его будут класть, а скандала не забудут. Надо успокоиться, надо успокоиться...
– Что будет, если ты угрохаешь контролера по надзору за восемнадцатой поправкой? – спросил он у Бада Блэкуэлла.
– Закопают сукиного сына, – ухмыльнулся Бад. – Если, конечно, найдут...
Шериф Бэйлор снова замолчал. Сделал несколько вдохов и выдохов. Необходимо взять себя в руки и снова стать таким, каким все привыкли его видеть, – добродушным и мудрым.
– Бад, сынок, все так. А знаешь, что будет дальше? Найдут его или нет, власти Соединенных Штатов скрутят тебя в бараний рог. Они там знают, куда он отправился и к кому.
– Если к тебе кто является с ружьем, – подал голос старший Блэкуэлл, – бог свидетель, лучше тоже взять ружье в руки!
– Неужели? – вежливо переспросил мистер Бэйлор. – Око за око? Он стреляет в тебя, ты стреляешь в него. Так?
– Да, – кивнул старший Блэкуэлл. – Если кто хочет сохранить свой самогонный аппарат...
– Надо защищать свой домашний очаг, – подхватил шериф Бэйлор. – Все верно! Однако разрешите кое о чем напомнить. Изготовление спиртных напитков в нашей стране запрещено законом, и, если кого застукают за этим занятием, а тот оказывает сопротивление, представители власти имеют полное право изрешетить того пулями! Прежде федералы к нам не жаловали, а вот теперь наведались! Если вы их выведете из себя, они не уедут от нас до тех пор, пока во всей округе не останется ни одного целого самогонного аппарата.
– Как по-вашему? – стоял на своем Уортман-старший. – Если я перестану продавать самогонку, чем прикажете кормить семью? Вон сколько у меня ртов. – Он кивнул на стайку ребятишек во дворе.
– А прокормишь ты их, если тебя убьют? – возразил Элмер Бэйлор. – А коли отправят на пяток лет на каторгу? Послушайте, да вы хоть понимаете, что я, как окружной шериф, обязан помогать тем людям?
– Господи помилуй! – проговорил Бад Блэкуэлл. – И это несмотря на море бурбона, который
– Но-но! Не зарывайся... Приказываю всем прекратить гнать самогон, пока тем не надоест рыскать по округе, пока они не уберутся восвояси...
– У нас-то они не рыскали, – угрюмо вмешался мистер Уортман. – Пошли прямехонько к кадушке, словно не впервой.
– Это уже проблема! – вздохнул мистер Бэйлор. – Раз нашелся один такой, кто стучит, тогда все кончено. Конец...
С просветленным выражением на лице мистер Уортман заявил:
– Поверить не могу, чтобы кто-то из наших оказался способен на такое. Неужели это кто-то из тех, кто покупал у меня самогон. Подумать только!
– Вот этим мы и займемся первым делом! – вмешался Вирджил Уортман. – Отыщем ихнего наводчика!
Шериф Бэйлор живо повернулся к нему.
– Только попробуй, Вирджил! – рубанул он. – Возведешь напраслину на невиноватого, не отмоешься! До сих пор вы горя не знали, наливали всякому, у кого находилось четыре доллара, а теперь пришла беда. Нет, дорогие мои, другого выхода нет, кроме как перестать гнать виски, пока те не отвалят.
– А что, если аппараты перетащить в другое место? – спросил Билл.
Все, кто были в комнате, включая женщин у плиты, замолчали и посмотрели на него.
– Как это? – ошарашенно спросил сидящий рядом с мистером Бэйлором Арли Стампер, до сих пор не проронивший ни слова.
– Убрать с глаз долой, спрятать в надежном месте, – пояснил Билл. – Ваши самогонные аппараты стоят на одном и том же месте с десяток лет, к ним тропки проторены. А теперь настало время перенести их на другое место, а если потребуется, то придется менять место каждую неделю.
Арли Стампер кивнул, но мистер Блэкуэлл сделал вид, будто утратил всякую способность соображать.
– Куда перенести? Как далеко? – переспросил он.
– Да куда хотите. Перенесите, чтобы никто не знал, где тайник, – сказал Билл. – Даже лучшие друзья. И продавайте самогон в другом месте, подальше от самогонного аппарата.
– Да уж, работенка предстоит вроде как у негров на плантации, – протянул Бад Блэкуэлл. – Тяжести таскать да передвигать... А ты, Билл, так и поступишь?
– Обязательно, если, конечно, решу и дальше гнать бурбон.
Бад Блэкуэлл устало тряхнул головой, словно он только что перетащил на другое место воз самогонных аппаратов.
– Слушай, Билл, – сказал он, – а может, отдашь им свои сто пятьдесят бочонков, чтобы всем нам жизнь не усложнять? Ведь они только этого добиваются!
В комнате наступила тишина, и все уставились на Билла Мартина. Мистер Бэйлор соображал, а что, если он схватит черенок от лопаты и запустит в Бада Блэкуэлла. Кто этого паршивца за язык тянет?
Нет, так нельзя! Если его хватит удар, он отправится прямиком на небеса и тогда не узнает, что ответил Билл. Шериф Бэйлор сдержался и услышал, как Билл Мартин сказал: