Без шума и пыли
Шрифт:
Женщины тоже претерпели изменения.
Валентина Трофимовна посвежела лет на двадцать, превратившись в молодящуюся женщину, ярко и безвкусно намазанную, но с довольно приличной фигурой.
Джинсовый костюм, туго обтягивающий крутые бедра, заставил мужской взгляд остановиться на них, что не прошло мимо зоркого взгляда Валентины Трофимовны. Назвать ее сейчас бабкой или бабусей просто язык не поворачивался.
Лариса тоже претерпела разительные изменения. Лицо, лишенное малейшей косметики, украшали не только очки в роговой оправе, но и пигментные пятна, разбросанные по физиономии и даже по шее.
– Быстренько схватил две сумки и побежали к тете Мане! – приказала Валентина Трофимовна, не преминув добавить: – Тебя в этой форме сейчас родная мама не узнает, не то что твои соседи. В нашем поселке форма железнодорожника – вроде шапки-невидимки! Весь город щеголяет в таком прикиде!
Клетчатые польские пластиковые сумки носили все челночники России, и появление с ними людей не привлекло, как и предполагала старая разведчица, ничьего внимания.
Идя по улице, Валентина Трофимовна рассказывала назидательным тоном, похожая на молодящуюся тещу, которая воспитывает нерадивого зятя:
– Оперативники они слабые. Болтают что ни попадя. За такую болтовню у нас в Смерше к стенке ставили. Рассказали, что ты пришил полковника ФСБ и украл важные государственные документы. Во время обыска у тебя на работе нашли оружие, из которого ты убил этого полковника. Может, ребята со мной откровенны, как со старым работником, а может, на пушку брали, не знаю. Я с тобой семь месяцев знакома и уверена – не можешь ты хладнокровно убить незнакомого человека!
– А если знакомого? – отпарировал Филарет.
– Или я старая стала, или слишком тебя здорово натаскали. У тебя разок такой волчара из-под овечьей шкуры проглянул, что меня, старую, оторопь взяла! Бериевских волкодавов вспомнила! Суки они, конечно, были первостепенные, но как работники – выше всяких похвал!
– Как зайдете, Валентина Трофимовна, в мою квартиру, идите во вторую комнату, где балкон. Откроете балконную дверь и нажмете на гвоздь справа от ручки. Там сантиметров в десяти гвоздь торчит. Вверху двери отскочит крышка, вытащите металлическую шкатулку и принесете ее мне.
– Хитро придумано! – похвалила Валентина Трофимовна и, чуть громче чем надо, продолжала выговарить якобы нерадивому зятю: – Ты пошто, милай, вчера поздно пришел? Валька вот-вот родит, а ты все квасишь? Ежели у нее выкидыш будет? Я не посмотрю на твои погоны, мигом гляделки выковыряю!
Молодой парень в черной ветровке, стоящий у деревянного стенда, скользнул безразличным взглядом по колоритной троице и отвернулся. Он старательно делал вид, что сильно заинтересован объявлением на желтой бумаге с торчащими во все стороны бумажными хвостиками, приклеенным на соседнем дереве. Левая сторона ветровки подозрительно топорщилась.
Напротив подъезда стояла зашторенная «Газель», на которой крупными буквами блестела надпись: «Водоканал».
Беспрепятственно войдя в подъезд, они натолкнулись на молодую парочку, сидевшую на подоконнике. Белобрысая девчонка прямо-таки прожгла Филарета пронзительным взглядом. Парень, критически глянув на Ларису, презрительно хмыкнул, снова начал говорить, наклонясь к розовому ушку девчонки.
Опытным взглядом Филарет заметил желтый ремешок кобуры скрытого ношения, видневшийся в расстегнутой легкой куртке парня.
«Крепко они за нас взялись! В каждом подъезде сидит пост наблюдения, во дворе в машине группа поддержки. Надо просчитать вариант отхода», – промелькнула у Филарета мысль, но он быстро отогнал ее, сосредоточившись на своем образе затурканного носильщика груза, тем более что сверху раздался зычный голос Валентины Трофимовны:
– Ты че тащишься, как стельная корова! Шевели ножками, касатик!
Филарет быстрее затопал на третий этаж, старательно впечатывая подошвы в бетонные ступени.
Дверь в квартиру на левой стороне была широко открыта.
Не успел Филарет войти, как телевизор заорал во всю мощь своих механоэлектрических легких.
Алла Пугачева топала на сцене, выплясывая с радиомикрофоном, стараясь узнать, что там наверху шумит.
Шум явно превышал сто децибел и приближался к болевому порогу.
– Давай дырку над плинтусом сверли! – заорала в самое ухо Валентина Трофимовна, всовывая в руки Филарета дрель.
Сама она ловко навинчивала на баллончик длинную металлическую иглу.
Присев на корточки, Филарет положил дрель на пол и прижал вставленное сверло длиной сантиметров двадцать к стене. Заморское чудо тоненько запело и легко пронзило стену, затратив на сверление всего с пяток секунд.
– Давай на балкон! – приказала Валентина Трофимовна, дергая Филарета за плечо.
Держа в руках баллончик, она ловко присела на корточки и вонзила свою иглу в отверстие.
Филарет заметил на ее лице одетый респиратор с черной пипочкой на конце.
«Респиратор для защиты органов дыхания от высокотоксичных газов!» – профессионально определил Филарет, восхищаясь в душе старой разведчицей.
– Подождем три минуты, и можно входить! Пойду я, а ты в это время закинешь дымовую шашку в соседнюю квартиру. Там сейчас все равно никого нет, а Мишка Лапоть все время бабу Маню гноит. Маня три дня назад его вместе со мной в подъезде встретила и поговорила. Теперь он в больнице поломанную ручку и ножку лечит. Друзья Мишани к бабе Мане вчера приходили, обещали голову свернуть, если квартиру им не продаст. Не могу же я их убивать? Баба Маня уже не та, все-таки восьмой десяток пошел, руки не так быстро работают, пришлось мне ногу ему ломать, а она только руку сумела. Здоровый лось этот Лапоть, только кости трухлявые. Чуть коленом приложила, сразу лопнула! Хлипкий нынче мужик пошел! Селитры в продуктах много! – сделала неожиданный вывод Валентина Трофимовна, отодвигая рывком шкаф.