Без Веры...
Шрифт:
Но в голове всё равно начали оформляться совершенно кинематографические сценки, в которых я, очень умный, серьёзный и убедительный, рассказываю очаровательной женщине о своем попаданстве. Несколько нехитрых доказательств (которым она безоговорочно поверит), а дальше…
Фантазия моя продолжала генерировать всякую ересь о том, что через её связи я могу выйти… куда-то и на кого-то, и что-то там доказать, свершить и предотвратить. Но на самом деле я уже понял с совершенной ясностью…
… я просто хочу её. Хочу так, что зубы ноют! Все эти сценарии и идеи о возможности как-то
Но я же взрослый воспитанный мужчина… и далеко не дурак. Вероятность того, что столь интересная дама воспылает ко мне страстью, близка к абсолютному нолю.
Поэтому я проводил её до гостиницы «Бристоль», что на углу Корниловской площади и Нахимовского проспекта, распрощался и пообещался «как-нибудь» увидеться.
Постояв зачем-то у гостиницы и прочитав о наличии «заново отремонтированных номеров с балконами на бухту», «пианино в кабинетах» и о том, что «специально приготовляются шашлыки и чебуреки из молодого барашки», я нашёл-таки в себе силы уйти прочь.
«Мне бы бабу, мне бы бабу, мне бабу!» — заезженным рефреном вертится в голове, и картинки… до чего пошлые! Всех знакомых и малознакомых дам и девиц подходящего возраста и не вовсе уж страшной внешности понапредставлял!
Ух, как генерирует мозг всякую хрень эротического характера, потакая юношескому либидо… Эти бы ресурсы, да во благо! Мало того, что создаются картинки разного рода и мои представления об анатомических подробностях конкретных женщин, так ещё всякие…
… сюжеты!
С выдумкой мозг работает, с творческой безуминкой. Какие там ролевые игры в «Красную Шапочку» или «Медсестру»! Такие сюжеты, такие интриги… и всё это на ходу, в доли секунды, и ах как кинематографично… «Оскара» мне, «Оскара»! Порно…
Кто бы знал, как мучительно проходить через половое созревание во второй раз! Оно и в первый-то… как вспомню, так вздрогну! Обернётся во время урока симпатичная одноклассница попросить карандаш, а я на эти изгибы, голос и близость лица так реагировал…
… какая там алгебра с геометрией! Какие, к чёрту, правила русского языка?! А команда «к доске» звучала иногда страшно, потому что у меня — штаны под напором члена трещат! Ну как можно выйти вот таким вот перед всеми… в тринадцать-то лет? Проще с места, не вставая, брякнуть «Не знаю», выслушать порцию помойных учительских наставлений и получить двойку.
А сейчас ещё хуже! Всё тоже самое, но уже знаю — что, как и куда… но хрена!
Не то чтобы юношеский стояк и сопутствующие ощущения внове для меня в этой жизни… Но всколыхнуло.
Красивая, сексуальная… да ещё и флиртует, зараза такая! Это я умом понимаю, что не обломится, а нижний мозг, он в таких нюансах и тонкостях не разбирается.
Вроде бы и осуществил поутру «закат солнца вручную», не столько даже выпуская «пар в свисток» ради удовольствия, сколько ради возможности пописать нормально, не прибегая к хитроумных способом и на зассыкая ванную комнату, но нет…
«Мне бы бабу…»
Шарахаюсь по улице, кепка надвинута на лоб, а глаза по сторонам так и смотрят… Каждую женщину проходящую оцениваю, и сразу —
Вариантов оценки несколько, от «Ябывдул» с восторженным присвистом, до «Ничего так, ебабельная бабель»! Шарах глазами… и каждую фемину так сканирую. Некоторые, кажется, чувствуют что-то этакое…
Когда отсканировал прошедшую по улице с корзиной в руках немолодую служанку, как «Ничего так», понял — пора что-то делать!
… помог спорт, а точнее — быстрая ходьба на пределе возможностей. Благо, одеваюсь я по местным понятиям как спортсмен — бриджи, гетры, теннисные туфли, и такой же спортивный верх.
Шагаю размеренно, не забывая следить за пульсом, и гадости всякие вспоминаю. Ничего, отпустило минут через пятнадцать…
— С этим надо что-то делать, — поведал я миру, присаживаясь на скамейку, стоящую на Приморском бульваре этакой длиннющей лентой. Солидный господин с тросточкой, потеющий неподалёку в шерстяном костюме, покосился на меня, но смолчал, полуприкрыв глаза.
Намёк был понят, и делиться с миром сокровенным я перестал, по крайней мере — вслух. Подставив солнцу загорелое лицо, вполглаза наблюдаю за дефилирующей публикой, стараясь не акцентироваться на «бабелях» разной степени «ебабельности».
«Да тьфу ты! Вот же привязалось…»
Благо, народ вокруг всё больше не слишком молодой. Средний возраст собравшихся подходит как бы не к пятидесяти, по крайней мере в этой части Приморского бульвара.
Дамы с кавалерами всё больше у парапета бродят или спускаются к скованному камнем морю. Всё как положено — светлые платья, лёгкие летние зонтики от солнца, корсеты и прочие радости летнего отдыха начала двадцатого века.
Настроение слегка портится от того, что и мне предстоит хлебнуть этой радости. Мужские купальные костюмы, долженствующие непременно закрывать (о ужас!) соски, не скоро уйдут со сцены.
«Нудистом стану! — клянусь себе, — Убеждённым! Идейным!»
Дурашливые мысли нарушили чьи-то крики. Среагировал я не сразу, но…
— … дочка! — чаячьи закричала какая-то женщина, — Умоляю! Спа…
«Вот какого чёрта!» — успеваю подумать, прежде чем вскочить и ломануться со всех ног в сторону крика. Действуя сгоряча, я прибежал к парапету. А если оббегать… мелькнули мысли, да и ушли прочь.
Сиганув с высоты метров этак в пять, я довольно жёстко приземлился на каменные плиты, но тут же вскочил, и на ходу срывая кепку и пиджак, с разбегу влетел в море. Там, в волнах, уже плавает какой-то мужчина, нелепо барахтаясь по-собачьи в светлом пиджаке и пытаясь нырять. Ещё кто-то бежит, нелепо размахивая тросточкой…
— … спасите-е! — женский голос ударил меня кувалдой по голове, — Умоляю!
Саженками рассекаю волны, и доплыв наконец до предполагаемого места потопления, ныряю. Чёрное море и так-то сложно назвать прозрачным, а уж возле берега… Но ныряю с открытыми глазами, вертя по сторонам головой и стараясь не мигать, чтобы увидеть не саму девочку, а хотя бы силуэт, тёмное пятно…
Всматриваюсь до боли, до рези! Никого! Плаваю я в этом теле так себе, но именно что задерживать дыхание умею замечательно, и продержался под водой много больше минуты.