Без вести пропавший
Шрифт:
В тот же момент дверь открылась, в гостиную вошёл Павлис.
– Сийр, пойдём, помогу тебе помыться. Я всё приготовил.
– Идём, Павлис. Спокойного сна, Элоиза, – повернулся к графине и слегка склонил голову. – До завтра, Джулиус.
– И тебе, Тео, спокойного сна, – так же склонив голову, произнесла Элоизалия.
– До завтра, сийр, – попрощался Джулиус и вышел вместе с графиней из апартаментов графа.
Завтра сложный будет день.
Утро.
– Сийр, пора вставать. Нужно помыться и собираться в Храм.
Фёдор откинул покрывало, коим был накрыт, поднялся.
– Доброе утро, Павлис. Отдаюсь в твои заботливые руки, – проговорил хрипло спросонья и направился в моечную.
Вчера он несколько был шокирован видом моечной. На Земле это помещение называется «ванная», потому что там стоит ванна. Здесь же не было ванны, а был мини-бассейн полтора на два с половиной метра с бортиками, у края одного бортика было устроено сиденье. Вода в сидячем положении закрывала по пояс. Вечером он позволил помыть себя Павлису, сейчас отказался от услуг камердинера. Павлис ни чего не сказал, но из моечной выходил недовольно пыхтя.
Помывшись, Фёдор обтёрся большим, словно простыня, полотенцем из ткани похожей на отбеленное льняное полотно. Надел халат и вернулся в спальню. Павлис ожидал с приготовленными бритвенными принадлежностями, разложенными на прикроватном столике. Фёдор попытался возразить, что он и сам может побриться, дело привычное. Но камердинер заявил, что это его обязанность, ему за это платят. Брил он легко, быстро. Бритва порхала в его руках, ныряя острым лезвием в пышную пену на лице. Ни одного, самого мизерного, пореза не допустил Павлис. Обтёр лицо салфеткой, смоченной в чём-то душистом, потом втёр в кожу что-то маслянистое, массируя её.
Теперь подошла очередь одежды, какую Павлис подавал в порядке очерёдности одну вещь за другой, помогая одеться. В этот раз завязки оказались только на исподнем белье и получулках. Белейшая рубашка застёгивалась на неимоверное количество мелких перламутровых пуговиц, заправлялась в тёмно-синие штаны без ширинки, застёгивающиеся по бокам на пуговицы. С боков штанов, словно лампасы, шёл серебряный узор в виде переплетающихся трёх полос. Павлис ловко справился с пуговицами. Сверху надевалось нечто, похожее на смокинг с укороченными фалдами. Вчера вечером Джулиус был в таком же пиджаке. Полу-смокинг тоже тёмно-синего цвета, лацканы и воротник расшиты серебряными нитями. И это, как объяснил Павлис, одежда отнюдь не парадная. На ноги обули чёрные туфли с серебряными пряжками, начищенные до блеска.
Наконец Павлис закончил обряжать Фёдора, надев поверх рубашки плоский зеленоватый и прозрачный, словно стекло, камень в серебряной оправе и на серебряной же цепочке, точно такой, как у Элоизы, огладил по спине и плечам, скинул невидимую соринку и выпустил хозяина в гостиную. Там уже ждали Джулиус и Пит, в такого же фасона одежде и с такими же камнями на шее. Ещё вчера Фёдор обратил внимание на камень у Джулиуса. И на пальце у него золотой перстень с чёрным не блестящим довольно крупным камнем.
Немного погодя вошла Элоизалия. На ней было тоже синее платье только немного светлее, поверх была накинута пелерина из той же ткани, что и платье, расшитая серебряными нитями. Подол платья тоже украшал узор из серебряных нитей.
– Пойдём порталом отсюда, – сказал Джулиус. – Не стоит привлекать постороннего внимания.
Графиня закрыла дверь изнутри. Джулиус произнёс непонятные слова, взмахнул рукой, и дверь в спальню засветилась, исчезла и только дрожащее свечение во весь проём вместо неё.
– Смелее, Теодор, следуй за мной, – сказала Элоиза и шагнула в это свечение.
Фёдор, внутренне перекрестясь, шагнул за графиней и оказался в помещении без окон. Элоиза стояла, ожидая остальных. Следом за Фёдором друг за другом из такого же свечения вышагнули Джулиус и Пит. Выйдя из помещения без окон, оказались в глухом углу парка. Прошли по тропинке между деревьев, росших вперемежку с высокими кустами, и подошли к заднему ходу в какое-то монументальное здание. Фёдор даже не пытался разглядывать что-либо, да и не очень-то разглядишь в предрассветных сумерках. И шли быстро, спешили.
Вошли в высокие крепкие двери и оказались в полутёмном помещении, где их встречал подросток лет четырнадцати в светлом балахоне с спущенным капюшоном. Он, молча, повёл их длинным коридором и вывел в зал, освещённый множеством шаров-светильников свободно висящих высоко над головами прямо в воздухе. Высоту потолка из-за светильников определить было трудно, но статуя женщины в нише стены напротив входа на невысоком постаменте была не менее семи метров. Статуя была из цельного белого камня. Длинное платье облегало фигуру женщины до бёдер и ниспадало до постамента свободными складками. На слегка склонённую голову накинут капюшон, из-под которого матово светилось прекрасное лицо с мягким добрым выражением. Создавалось впечатление, словно она по-матерински смотрит на людей, что толпятся у её подножия. Руки, скрытые рукавами свободно опущены. Перед статуей на подставке стояла широкая неглубокая чаша с водой.
В зал вошёл высокий немолодой мужчина в светлом балахоне с опущенным капюшоном. Его длинные волосы с сединой ниспадали по спине до поясницы. Удерживал волосы круглый серебряный обруч, охватывая голову через лоб. Посередине лба в обруч был вставлен овальный камень синего цвета. Он встал перед статуей, поклонился, проговорил речитативом на непонятном языке что-то вроде молитвы и повернулся к людям.
– Пора, – произнёс негромко. – Сийр и сийра, снимите ваши защитные кулоны и подойдите ко мне,.
Фёдор и Элоиза сняли кулоны, отдали их Джулиусу и Питу и подошли к служителю. Он из-за чаши достал кружку и зачерпнул воды.
– Напоите друг друга поочерёдно по глотку, начиная с мужчины. Кружку держите двумя руками оба.
Фёдор взял кружку обеими руками и поднёс к губам Элоизе. Элоиза, чтобы не плеснулось мимо, обхватила ладони Фёдора и сделала глоток. Перехватив кружку у Фёдора, она поднесла к его губам. Он, как и Элоиза, обхватил её ладони своими и сделал глоток. Вода оказалась обычной холодной водой, очень вкусной, словно из родника, истекающего в берёзовой роще. Так они пили, перенимая один у другого кружку после каждого глотка и поднося другому пока не выпили всю воду.