Безбожный паладин
Шрифт:
Мою немецкую колбаску тут же охватывает слепящий свет, залечивая ожоги, а красный свет ритуального алтаря вдруг сменяется на приятный розовый и постепенно тускнеет.
— Пя-а-а-а.... Благодарим за успешную активацию! — произносит голос. В тот же миг окружающие нас стены втягиваются в пол. Мы видим просыпающихся Партурнаксу и Алдуину. Я шустро спрыгиваю на пол, по пути отдавая мысленную команду костюму и распуская щиты. До Дервенир так и не доходит, что для «ритуала жизни» требовался не секс, а простое заклинание стихии Света, но разочаровывать ее я не буду. Осознав, что все позади, саламандра вслед за мной неохотно слезает с алтаря, на котором все еще дымятся ее выделения, перемешанные с моим йогуртом. Она улыбается, как кошка, наевшаяся сметаны, и также медленно одевается, недвусмысленно красуясь перед подходящими зевающими соплеменницами.
Мне не до них. Пусть девушки хихикают, обмениваясь шутками, и поздравляют саламандру с окончанием целибата. Все мое внимание приковано к огромным дверям, за которыми скрывается Сердце подземелья. Слышу, как драконидки звенят оружием, занимая позиции у меня за спиной. Верно. Поболтать успеем в любое время, а сейчас как-никак — ответственный момент. То, к чему мы прорывались все этажи, то, ради чего уничтожали горы монстров.
— Давай, Ричард! — решительно говорит Партурнакс, кивая в сторону врат. И я даю. Иду к огромным дверям, ожидая последнюю каверзу или ловушку, но все тихо. Стоит мне лишь дотронуться до ручки, как ворота открываются сами собой. В тот же миг играет негромкая печальная музыка, под аккомпанемент которой мы вступаем в последний неосвещенный зал.
— Приветствую вас, авантюристы! — звучит чей-то негромкий, грустный девчачий голосок. В тот же миг в зале вспыхивает свет. Мы оглядываемся с удивлением. Меньше всего окружающая нас действительность напоминает то, чего мы ожидали. Это пусть и огромная, но все-таки детская комната. Везде раскиданы самые обычные плюшевые игрушки, мелки, полураскрашенные альбомы, на которых изображены фигурки взрослых, держащие за руку одну детскую. В углу стоит небольшая, но удобная детская кроватка, шкаф, стол и стул, ширмочка, из-за которой выглядывает ванная и умывальник. Такое ощущение, что мы ошиблись комнатой и по ошибке зашли в чью-то детскую. Но голосок разубеждает нас в этом.
— Я ждала вас, — продолжает он. — Стоило мне увидеть того, кто вступил в мое подземелье, как я поняла, что моему существованию пришел конец. Это было предсказано. Я лишь рада, что мою «жизнь» прервешь именно ты.
Мы растерянно оглядываемся, и тут вспыхивает еще несколько таинственных светильников, освещая дальний конец комнаты. Там на самом обычном стульчике сидит самая обыкновенная человеческая девочка. Но, только увидев ее, понимаю, что она обладает уникальной, неподвластной обычному хумансу, Силой! У нее длинные, завитые в косу, золотые волосы и странное полосатое платье. Судя по всему, она готовилась к этой встрече.
— Ты прав, — грустно кивая, соглашается она. — Я и есть Сердце подземелья. Уже не один десяток лет я существую, поддерживая жизнь в данже, ожидая своего конца. Так исполни же свое предназначение, герой.
Она легко встает со стула и делает навстречу нам пару шажков. Несмотря на браваду, отчетливо вижу, как бледнеет ее детское личико, а в уголках глаз собирается влага. Даже сейчас она выглядит как самый обыкновенный ребенок лет восьми, а не таинственное создание, повелевающее монстрами.
— К-кто ты? — впервые за все время спрашивает Дервенир. — Почему ты... такая?
— Я не знаю, — слегка улыбнувшись, отвечает та. — Когда я проснулась, то уже была такой. Я не знаю, кто мой создатель, в чем смысл моего предназначения и для чего это все нужно. Но заключенная во мне сила позволяла мне поддерживать жизнь подземелья, при этом, не разрешая мне покинуть это место. Одно я знала точно — рано или поздно сюда сумеет добраться некий герой. Вот ты и пришел.
Она подходит ближе и смотрит мне в глаза.
— Прошу только об одном, герой. Сделай это быстро, пожалуйста...
Она падает на колени и вытягивает шею, едва не касаясь волосами лезвия катаны. Я с легким удивлением смотрю на девочку, уже приняв решение. Да, наверное, оно многим не понравится, в том числе и пославшим меня людям... Но мне, если честно, насрать на их мнение.
— Как тебя зовут?
— Инггдразиэль, герой, — незамедлительно отвечает девочка, не поднимая головы. — Это имя было дано мне Создателем, которого я никогда не видела.
Она все еще стоит в коленопреклоненной позе, ожидая развоплощения. Тогда я со вздохом закидываю катану за спину, знаком показывая девушкам спрятать оружие. Девушки с недоумением, но облегченно также убирают клинки, а Дервенир опускает посох.
— Пошли отсюда, — говорю, поворачиваясь к выходу.
— Вы не будете меня развоплощать? — слышу недоуменный голосок. — Так и уйдете?
Не отвечая, пожимаю плечами. Что мне теперь? Мочить маленьких девочек, даже если они являются Сердцем подземелья? Нахер надо. Пусть другие марают руки. Хотя, сомневаюсь, что в ближайшее время сюда кто-либо доберется, а значит у этой Инггдр....Игрд.. Короче, у этой девочки впереди еще немало десятков лет спокойной жизни.
Драконидки, доверив мне решение проблем, спокойно собираются в обратный путь, даже не думая о том, как спокойно покинуть подземелье. А я вот не желаю пробиваться с боем до первого этажа. Даже если монстры не воскресли, все равно идти далековато.
— Ингд... Инга, короче!
— Да, герой? — недоуменно смотрит на меня девочка. — Вы передумали? Я готова...
Не успев привстать, она снова бухается на колени. Девушки растерянно замолкают, озадаченно смотря на меня.
– Рич, ты же серьезно не думаешь...? — начинает Дервенир, но умолкает, перехватив мой сосредоточенный взгляд.
— Инга, есть ли способ быстро выйти отсюда наружу? — спрашиваю девочку, слыша вздох облегчения, вырвавшийся одновременно из трех драконьих глоток. — Портал или что-нибудь еще?
— Вы могли бы просто убить меня и загадать... — говорит Инга, но я отрицательно качаю головой.
— Это не выход. Я потом себе этого не прощу. Вот только мне не хватало детей убивать. Так есть способ?
Девочка кивает, вставая и машинально отряхивая платье. Она идет к шкафу и распахивает дверцы.
— Вот, — говорит она, показывая на его нутро. Мы вопросительно смотрим на развешанную одежду. Тогда Инга раздвигает вешалки. Вместо задней стенки мы видим черную глянцевую поверхность, словно экран телевизора.