Шрифт:
Глава 1
Кила-килица
Лера вышла на школьное крыльцо и остановилась, обмахиваясь тетрадкой. Жара стояла зверская. Одноклассники выползали на улицу, как в замедленной съемке. Настя тоже вышла и стала наблюдать, как Саня Горюнов льет на затылок воду из пластиковой бутылки и трясет волосами, отфыркиваясь.
– Вроде каникулы, а радости нет, – сказала Лера. – Может, в кино?
– Куда угодно, лишь бы там был кондиционер, – вяло отозвалась Настя. Достала из сумки банку колы, сделала глоток, сморщилась: – Теплая… Только не на ужастик, мы и так в нем живем. Хм, видишь того
– Которого?
– Там, за оградой.
Лера обернулась в направлении ее взгляда. Точно не школьник. Должно быть, ждет кого-то… Несмотря на жару, он был одет в джинсы, армейские берцы и черную толстовку. На голове капюшон. В сочетании с почти двухметровым ростом и широкими плечами, выглядел он угрожающе. Впрочем, думать об этом было лень.
– Я видела его ночью у нашего дома, – пояснила Настя, понизив голос. – Сидела на балконе, а он заглядывал в окна. Потом ушел.
Лера и Настя жили в соседних квартирах. Правда, окна Лериной выходили на другую сторону, и вчера она туда не смотрела.
– Личный маньяк? – Лера улыбнулась, глядя, как вытягивается лицо подруги. – Шучу я, идем.
Они посмотрели фильм, засиделись в фудкорте, бродили по остывающим от дневной духоты улицам, не спеша домой – за всем этим странный человек у школы потускнел и забылся. Тем более, вечером Леру ждало кое-что поважнее.
Для начала нужно было поставить родителям ультиматум, что к бабушке она не поедет. Там даже пойти некуда, деревня не настоящая, а просто садово-товарищеское хозяйство. Из детей – только малыши, так что все лето приходилось общаться с бабушкиными подругами и читать книжки. В детстве Лере это даже нравилось – можно было забраться на дерево с романом Дюма и воображать себя дамой в кринолине. Но деревья и романы Дюма больше не развлекали.
Тем более, сами родители летят в Копенгаген. Работать – ха, всем бы такую работу. Лера бы не отказалась от Копенгагена, даже если бы там тоже пришлось читать книги и обходиться без соцсетей, но даже крошечный намек на то, чтобы взять ее с собой, вызывал мягкое, но однозначное: «Дочь, давай через год. Мы с мамой будем заняты с утра до вечера, за тобой некому будет присматривать».
Без помощи брата было не обойтись, он отлично умел избегать того, чего не хочется. Хорошо, если дважды за лето приезжал на своем «громокоте», и всякий раз бабушка готовилась так, словно ждала президентский кортеж со всеми депутатами: «А что Егорушка будет кушать, а не устал ли Егорушка с дороги…» Устанет он, как же – из Москвы в Ростов и обратно гоняет, а до дачи всего пятьдесят километров. Про Ростов брат рассказал по секрету, бабушке этого знать не следовало. «Громокота» она терпеть не могла и не разрешала загонять во двор – мотоцикл стоял за воротами, пока Егор косил траву, подкрашивал ограду или вскапывал землю под картошку, чтобы потом с чуть более чистой совестью распрощаться и исчезнуть еще на месяц.
Но Егору двадцать один год, и все лето он подрабатывает в архитектурном бюро у родителей. Копит деньги на то, чтобы осенью переехать в съемную квартиру. Это у Леры ноль обязанностей – и ноль прав.
– Ну скажи им, а, – с самого утра уговаривала она. – Если ты предложишь, чтобы я осталась дома с тобой, они точно согласятся. Я все буду делать! За мной не нужно присматривать.
– Ну и что ты будешь делать, мелкая? – ехидно поинтересовался Егор, не вылезая из переписки в телефоне.
– Что угодно! – в отчаянии простонала Лера и бросилась собирать раскиданные по комнате футболки и носки. – Стирать буду, хочешь? Гладить буду. Готовить… Но не каждый день. Иногда.
– Это я и сам могу, давай уникальное торговое предложение.
– Я… Буду сидеть очень тихо и не отсвечивать, как будто меня вообще нет.
– Окей, – неожиданно легко согласился Егор, хотя до этого улыбался сообщению в мессенджере и вроде не особо слушал. – Но есть несколько простых правил, которые ты должна соблюдать в знак благодарности. Во-первых, с Арчи гуляешь ты. Утром, днем и вечером, и никаких отмазок. Не хочу или устала – прямой трансфер на грядки. Во-вторых, домой возвращаешься не позже десяти… Нет, девяти.
Он выдержал паузу. Лера слушала с серьезным видом, стараясь ничем не выдать своей радости – так себе у него правила.
– Домой никого не приводишь. Увижу, услышу или догадаюсь – на грядки. И наконец, если я попрошу тебя на время испариться из квартиры, ты без лишних вопросов испаряешься, пока я не позову тебя обратно. Если что-то не устраивает…
– На грядки, я поняла, – поспешно перебила Лера и подумала, что Егор хоть и сводный брат, а роднее родного.
За ужином папа рассуждал о предстоящей поездке, делился последними новостями, спорил о них с Егором, но ни разу не упомянул о даче. Мясная запеканка подходила к концу, близился чай. Лера нервничала и под столом пинала Егора ногой. В ответ тот начинал громче стучать вилкой и вворачивать слова вроде «дискурс» и «коннотация», видимо, дожидался подходящего момента. Он наступил, когда от зауми Егора устал даже папа.
– Мам, пап, а оставьте Лерку со мной! Как представлю, что придется месяц жить на доставке готовой еды – сдохнуть можно!
Лера хмыкнула и уставилась в тарелку.
– Бабушка расстроится, – засомневалась мама.
– Мы будем приезжать каждые выходные – вместе! – влезла Лера. – И делать все, что бабулечка попросит, даже беседку покрасим, честно!
Егор за маминой спиной выразительно изобразил протест. Лера притворилась, что не заметила.
– И картошку посадим!
– Картошку, – давясь от смеха, повторила мама и посмотрела на папу через стол. – Ну, если даже картошку…
– Это уже без меня, – быстро сказал Егор и сунул Лере в руки сложенный вдвое собачий поводок.
Прогулка с Арчи. Вместо того, чтобы посмотреть сериал, отмокнуть в ванне и снова смотреть сериал до двух, а лучше трех ночи…
Чепрачный фокстерьер уже приплясывал возле входной двери. Лера со вздохом начала обуваться. По сравнению с ногами, торчащими из шорт, кроссовки выглядели огромными, но ей это даже нравилось. Уже в лифте она собрала волосы в коротенький хвост и выскочила на улицу вслед за рвущимся с поводка псом.
Ладно, прогуляться перед сном в темноте и прохладе – не такая плохая идея. Лера слегка отпустила поводок и побрела по тротуару вдоль парковки на собачий пустырь. Там Арчи сможет бегать, сколько захочет, а сама она, если повезет, увидит Макса из тридцать второго дома – он гулял с корги по имени Гута.
Но ни Гуты, ни ее хозяина на пустыре не оказалось. Лера спустила Арчи с поводка и устроилась на свободной лавочке. Немного понаблюдала за тем, как он обнюхивает кусты, и открыла инстаграм.