Бездушные. Моя топь
Шрифт:
– Ну, хотя бы потому, что мне самому противно.
Ему и в самом деле было противно. Он до сих пор не смирился с тем, что теперь он по праву считается инвалидом. Но... в этом только его вина. Его недальновидность и самомнение сыграли с ним когда-то злую шутку. Замер перед зеркалом, рассматривая культю, и горько усмехнулся. Он быстро научился справляться без руки. Но так и не смирился с этим. Не справился.
Обработал кожу и, умывшись, вышел из ванной. Иванка, опустив голову, рассматривала рисунок на своих маленьких ладошках. Зажала зубками нижнюю
– Всё нормально?
– Марк остановился напротив, и коснулся кончиками пальцев её шоколадных локонов. На ощупь, словно шёлк.
– Звучит, как издёвка, знаешь?
– не глядя на него, брюнетка дёрнула головой, стряхивая его руку.
– Это не издёвка, - обошёл кровать с другой стороны и опустился на край. Размял уставшую шею и лёг. Вытянул длинные ноги. Слишком устал. Она сидела к нему спиной, так и не сдвинувшись с места. Короткий спортивный топ обнажал добрую половину изящной тонкой спины. Ни о чём не думая, Марк мысленно нарисовал узор на смуглой коже, соединяя её немногочисленные родинки.
– Иди сюда...
– провёл левой рукой по прохладной простыне. Его взгляд замер на двух ямочках в области поясницы. Очень соблазнительных.
– Не сейчас...
– выдохнула девушка, покачивая головой. Её плечики опустились, говоря о том, что она тоже устала.
– Я боюсь, Марк.
Она оглянулась, лишь слегка разворачиваясь к мужчине. Задержала взгляд на его правой искалеченной руке. Тяжело сглотнула.
– Всё будет хорошо, Иви.
– и без пояснений понял, что речь сейчас идёт вовсе не о его огрызке, который и рукой-то назвать язык не поворачивался. Во всяком случае: у него.
– Я обещаю тебе, что всё будет хорошо.
– Что?
– едва заметно вздрогнула, будто хотела сбросить с себя накопившуюся усталость.
– Что именно будет хорошо? Виктор поправится? Выйдет из тюрьмы? Йохан испарится? Ты меня отпустишь? И я обо всём забуду?
Марк слушал её голос, пропускал через себя каждый вопрос и тихо скулил про себя... потому что ни на один из её вопросов он не мог ответить словом "да".
– Ты же сама прекрасно знаешь, что твоя жизнь не станет такой, как была.
– Станет!
– ощетинилась, показывая свои зубки.
– Слышишь?! Я сотру всё из памяти и заживу заново! Я не позволю вам разрушить всё!
– Но ведь тебя разыскивают, Иви. И это не только Йохан. Сомневаюсь, что ваше правительство такое уж щедрое и великодушное..., особенно, когда дело касается их собственной задницы.
– Я буду с ними сотрудничать...
– слишком неуверенно. Его спокойствие заставляло девушку нервничать с утроенной силой.
– Тебе самой не смешно? Сотрудничать? Они будут с тобой сотрудничать ровно до тех пор, пока не найдут то, что искали. А потом просто уберут тебя. Ты понятия не имеешь, насколько это лживая и гнилая система, Иви.
– Тогда что мне делать?! Что ты предлагаешь?! - слезы отчаяния вновь подступали глазам. Они обжигали слизистую.
– сдохнуть? Самой? У меня же нет выбора... так получается?
Марк
– Иди сюда.
– протянул ей левую руку.
– приляг. Ну же?
– нетерпеливо подмахнул ладонью.
– Я не укушу... не сегодня, Иванка Просто ляг со мной?
Сам не заметил, как с приказов перешёл на просьбы. Хотелось прижать её к себе покрепче и положить щеку на тёмную макушку. Вдыхать её аромат. Успокоить её и успокоиться самому.
Девушка сомневалась. Он так отчётливо видел это в её глазах. Одним взмахом ресниц она рассекала его кожу на лице. Казалось, что ему было больно... за неё.
– Иви?
Девушка шмыгнула носом и сдвинулась с места. Проползла по кровати, и слишком неловко приземлилась рядом с ним. Прижала колени к груди. Поджала подбородок, словно обиженный ребёнок. Всхлипнула, когда его сильная рука подгребла её тело, придвигая к себе. Обнимая и запуская пальцы в густые волосы.
– Мы перекрасим тебя в блондинку и откормим так, что ни одна собака не узнает...
– Это не смешно, - Иванка почувствовала неожиданное облегчение в его объятиях. Расслабилась, прислушиваясь к собственным ощущениям. Дико. Дико и странно. Она привыкла к нему? Привыкла к его касания, к его запаху и присутствию. К его близости.
– Со мной ты в безопасности, Иви.
– хрипотца в его голосе завершала общую терапию. Брюнетка окончательно обмякла в крепких тисках.
– Клянусь тебя, птичка. Пока я жив, я не дам тебя в обиду. Я оторву руки тому, кто их к тебе протянет.
Иванка закрыла глаза, растворяясь в его вязком и тягучем голосе. Прерывисто вздохнула. И слишком тихо шепнула:
– Я хочу жить, Марк.
Но он услышал. Услышал, но промолчал. Как и хотел: опустил щеку на её макушку и закрыл свои глаза. Им нужен отдых. Сон и отдых. Утром им обоим станет легче.
Глава 33
Когда глубоко внутри рождается страх, его слишком тяжело не замечать. Он гложет изнутри, затягивает. Покрывает трескуче-сухой коркой. Наступает момент, когда ты начинаешь чувствовать оцепенение. Рано или поздно происходит срыв... а вслед за ним - смирение.
Она смотрела на то, как Марк прячет за поясом пистолет, а после стягивает густые кудри на затылке резинкой. Обеспокоенно мечется по комнате, выглядывая во двор через тонкую занавеску.
– Ты не высунешься отсюда. Ясно тебе?
– Иванка кивала, повторяя за Марком каждое слово. Будто пыталась заучить всё, что он ей говорил. Она вновь смотрела на его губы, и едва шевелила своими.
– Чтобы ты не услышала... ты будешь сидеть, как мышка. Не издашь ни малейшего звука. Я не шучу, Иви.
Она это знала. Покорно соглашалась с ним, ковыряя собственные пальцы. Смирение. Вот оно. Настигло её тогда, когда она уже ни на что не надеялась. После стольких попыток обрести свободу. Тщетных. Пустых. Саднящих.