Бездушные
Шрифт:
– Если ты ещё хоть раз когда-нибудь приблизишься к моей дочери, я прослежу, чтобы тебя снова разъяли – один проклятый кусок за другим! Надеюсь, тебе ясен смысл моих слов?
– Ясен, как стекло, сэр, – говорит Кам, – настолько чистое, что ещё чуть-чуть, и его вообще не станет видно.
Сенатор отступает и обрушивает свою ярость на Роберту:
– Не вздумайте обращаться ко мне, – хрипит он, – за поддержкой для вот этого вашего… «проекта»! – Он выплёвывает последнее слово и вылетает из помещения, оставляя за собой, словно выхлоп, полосу удручающего молчания.
Роберта, потеряв дар речи, смотрит на Кама с горьким упрёком в глазах. «Почему? – вопрошают эти глаза. – Почему ты так наплевательски обошёлся со всем тем, что я пыталась дать тебе? Ты всё испортил, Кам! Нам конец! Мне конец! »
И тут в тишине кто-то начинает аплодировать. Мужчина немного старше и объёмистее в талии, чем сенатор Маршалл. Его ладони соединяются с таким громоподобным хлопком, что любой клаппер бы обзавидовался.
– Отлично сработано, сынок! – Толстяк говорит с ярко выраженным южным акцентом. – Я много лет пытался уесть Маршалла, а ты справился за один вечер. Молодец, так держать! – И он разражается громовым хохотом, после чего напряжённость в комнате лопается, словно мыльный пузырь.
Женщина в сверкающем золотыми блёстками платье и с бокалом шампанского в одной руке, второй рукой обнимает Кама за талию и слегка невнятно по причине употреблённого алкоголя произносит:
– Уж поверь мне: ты не первый парень, которого Миранда Маршалл пытается заглотить целиком. Эта девица – просто анаконда какая-то!
Кам не может удержаться от смеха:
– Она и вправду пыталась удавить меня в кольце своих объятий.
Теперь хохочут уже все. Толстяк пожимает Каму руку.
– Но нас ещё не представили друг другу должным образом, мистер Компри. Я Бартон Кобб, старший сенатор от Джорджии. – Он оборачивается к Роберте, у которой такой вид, будто она только что слезла с «русских горок». – Мисс Грисволд, можете рассчитывать на мою безусловную поддержку вашего проекта, а если сенатору Маршаллу это не нравится, он может засунуть своё недовольство туда, куда не проникает ничего, кроме инструмента проктолога. – Он снова гогочет.
Оглянувшись по сторонам, Кам обнаруживает, что в библиотеку, похоже, набилось всё общество в полном составе. И каждый из гостей подходит к нему с протянутой ладонью и представляется – даже те, с кем он уже сегодня познакомился и поздоровался.
Кам прибыл на этот приём в качестве диковинки, этакого талисмана, пикантной приправы к блюду, а превратился в гвоздь программы. К этой роли он привычен, поэтому чем больше ему уделяют внимания, тем более раскованным он становится. Чем больше прожекторов, тем меньше теней, так ведь?
Роберта тоже чувствует себя лучше всего, когда Кам находится в центре внимания. Вьётся вокруг него, словно ночная бабочка вокруг свечи. Интересно, она имеет хоть малейшее представление, насколько ему противно всё то, за что она стоит? Самое странное, он даже толком не знает, за что же стоит Роберта, и от этого его презрение только растёт.
– Кам. – Она доверительно берёт его под локоток и ведёт к человеку в форме, который явно сам ни к кому подходить не собирается. – Это генерал Эдвард Бодекер.
Кам пожимает протянутую ладонь и отвешивает вежливый поклон:
– Это большая честь, сэр.
– Взаимно, – отвечает генерал. – Я как раз спрашивал мисс Грисволд, не подумываете ли вы о карьере военного.
– Я не отметаю никаких возможностей, сэр, – уклончиво отвечает Кам. Это его любимый не-ответ.
– Отлично. Таким блестящим молодым людям, как вы, у нас нашлось бы широкое применение.
– Вот только, сэр, есть одна проблема: «таких, как я» молодых людей нет.
И генерал добродушно смеётся, отечески похлопывая Кама по плечу.
Напряжённость, царящая в помещении ещё несколько минут назад, полностью растаяла. Похоже, Кам правильно выбрал себе врага, потому что он вдруг обзавёлся множеством друзей.
4 . Ночной продавец
Это просто зараза, чёрная гниль, выедающая мир изнутри. Клапперы! Проклятые клапперы. Как собак нерезаннх. Чума на их головы!
Продавцу магазина 7-Eleven на Палм-Дезерт-драйв в ночную смену нечем особенно заниматься, кроме как бесконечно раздумывать о собственной уже не молодой жизни, о современном мире, о жёлтых газетёнках, которые помимо сказок о пришельцах и призраках мёртвых знаменитостей обожают печатать репортажи об очередных терактах клапперов. Вот вам кровища, вот размазанные кишки – всё ради того, чтобы развлечь и ублажить читателя. Там взорвали офисное здание, там подняли на воздух ресторан… Последнюю свою атаку клапперы провели на какой-то дурацкий спортивный клуб, чтоб им пусто было! Просто завалили в здание, как к себе домой, и здрасте-пожалста – ба-бах! У бедняг, накачивающих себе там мясцо, ни единого шанса не было. Когда кругом, словно шрапнель, летают свинцовые гантели и тяжеленные диски, далеко не ушлёпаешь.
В 2: 15 ночи в магазин забегает покупатель, берёт банку энергетического напитка и пакетик жвачки. Тёмная личность. Хотя опять же – кто бы ни нарисовался в 7-Eleven посреди ночи, все выглядят подозрительно; наверняка каждый мог бы о себе такого порассказать, что и слушать не захочешь.
Тёмная личность замечает таблоид, который читает продавец.
– Во психи, а? Клапперы. И откуда они берутся на нашу голову?
– Не знаю, откуда берутся, но знаю, куда отправляются, – ворчит продавец. – Взять бы всех этих клапперы и беглецов, а заодно и дикарей, посадить в самолёт да и грохнуть об землю.
Он думал, что нашёл благодарного слушателя, но покупатель смотрит на него в потрясении:
– Так прямо и всех? Постойте-ка, а разве в озеро Солтон не упал недели две тому назад самолёт с беглецами?
– И слава Богу! Жаль, меня там не было, вот бы я полюбовался. – Наступает неловкая пауза. – С вас пять долларов шестьдесят пять центов.
Покупатель платит, но демонстративно, не сводя с продавца холодного взгляда, опускает всю сдачу в жестянку с надписью «В Фонд помощи беспризорным». «Фонд» призван помочь «дикарям» определиться в жизни, прежде чем их жалкие задницы угодят на разборку. Ночному продавцу эта благотворительность как нож в сердце, но политика компании предписывает держать жестянку на прилавке.
Покупатель уходит, и теперь мысли продавца текут в новом направлении. Развелось сердобольных, чтоб их… С разобранными надо покруче, а эти добрячки, видите ли, не желают! Достали уже всякими исследованиями общественного мнения. «Надлежит ли нам выделить дальнейшие надцать миллиардов долларов на постройку новых заготовительных лагерей? Да или нет?» «Разрешить ли частичную разборку и медленное поэтапное разделение? Да или нет? » Тьфу ты, даже конституционность Параграфа- 1 7 и ту поставили под вопрос!