Бездушные
Шрифт:
Вместо этого Лев торопится к старому школьному автобусу и забирается на капот, потом на крышу, лавируя между проржавевшими насквозь участками. С этого наблюдательного пункта он видит, как взметается пыль из-под колёс «тандербёрда», пока машина не сворачивает налево на асфальт. Лев провожает её взглядом до того момента, когда она исчезает по направлению к Хартсдейлу. Теперь юноша может отправиться в городок и бродить по улицам, пока не найдёт приметный автомобиль.
Может, Коннор и хочет, чтобы Лев ушёл без него, но Коннору следовало бы лучше знать своего друга.
Моя бабушка не любит говорить об этом, но она помнит времена, когда на улицах горели автомобили, а решётки на окнах не обеспечивали безопасности. Она помнит, как дикие подростки терроризировали окрестности, и никому не было от них спасения.
И вот теперь история повторяется. Параграф-17 выпустил на улицы тысячи неисправимых семнадцатилетних хулиганов и установил серьёзные возрастные рамки, которых должны придерживаться родители, решившие отдать детей на разборку.
На прошлой неделе одного мальчика в моём квартале закололи ножом по дороге в школу. Боюсь, я могу оказаться следующим.
Звоните и пишите вашему представителю в Конгрессе уже сегодня! Скажите ему, что выступаете за пересмотр Параграфа-17. Сделайте улицы наших городов безопасными для таких детей, как я!
Лев пускается на разведку. Стоит обжигающая жара. Он прячет лицо, но смотрит в оба. «Тандербёрд», как заметил наблюдательный юноша, был грязен – значит, стоит не в гараже, а на всех ветрах; вот только Хартсдейл, в отличие от большинства американских городов, кварталы которых представляют собой более или менее ровные квадраты, оказался крысиным лабиринтом, и систематическое прочёсывание улиц здесь – задача не из лёгких.
К двум часам пополудни Лев доведён до такого отчаяния, что решается на контакт с местным населением. Набравшись духу, он заходит в магазин при заправке и покупает бейсболку и пачку жевательной резинки. Шапку он напяливает так, чтобы как можно больше прикрыть лицо, а несколько пластинок резинки жуёт до тех пор, пока не уходит весь сахар, после чего налепляет жвачные валики на верхнюю и нижнюю дёсны. Это изменяет форму его рта, но лишь слегка, в рамках нормального. Возможно, страх быть узнанным доходит у Льва до паранойи, но, как говорят беглецы, «лучше поберечься, чем под нож улечься».
Утром он проходил мимо «Соника» – кафешки, в которой симпатичные официантки на роликах развозят заказы по парковке. Если кто и знает все автомобили в этом захолустье наперечёт, то это девчонки из «Соника» . Вот туда он сейчас и направляется.
Лев подходит к окошку для пеших покупателей и просит бургер и слаши 8 , пытаясь говорить с южным акцентом. Немного перестарался – такое впечатление, что он откуда-то с очень далёкого Юга, а не из Канзаса, но это лучшее, на что он способен.
8
Напиток из колотого льда и фруктового сока.
Получив свой заказ, Лев присаживается у стола снаружи и вперяется глазами в девушку-официантку, сидящую за соседним столом. Та строчит эсэмэску, пользуясь перерывом между заказами.
– Привет, – говорит Лев.
– Привет, – отзывается она. – Жарища, да?
– Ещё пяток градусов – и у меня на ладони можно
Это замечание заставляет девушку улыбнуться и взглянуть на собеседника. Лев легко разгадывает её мысли по тому, как меняется выражение её лица: «Нездешний. А он ничего. Хотя слишком молодой. Дописать эсэмэску» .
– Ты не могла бы мне помочь? – спрашивает Лев. – Вчера я тут видел одну машину с надписью «продаётся» – стояла припаркованная на дороге; а сегодня не могу её найти.
– Так может, продана? – предполагает она.
– Надеюсь, что нет. Ты понимаешь, я через пару месяцев получу права. Ну и надеялся забрать себе этот «тандербёрд». Зелёный кабриолет. Знаешь?
Она ещё несколько секунд жмёт на кнопки, потом отвечает:
– Единственный зелёный кабриолет в округе у Арджента Скиннера. Если он его продаёт, то, должно быть, у него совсем плохи дела.
– А может, он собирается купить что-нибудь получше. Она издаёт скептический смешок, и Лев изображает завлекательную улыбку своими слегка подпухшими губами. Девица некоторое время пересматривает свои выводы относительно Льва, но в конце концов решает, что даже несмотря на водительские права паренёк для неё слишком юн.
– Он живёт на Сагуаро-стрит, – говорит она, – в двух кварталах от «Королевы сливок» 9 .
Лев благодарит её и, прихватив бургер со слаши, пускается в путь. Если создастся впечатление, что он чересчур нетерпелив, это лишь сыграет ему на руку.
9
Dairy Queen – сеть кафе-мороженых.
Сегодня утром он уже проходил мимо «Королевы сливок» , так что точно знает, куда идти. Вот и нужный угол… Но вдруг Лев слышит шум, которого никак не ожидаешь в таком забытом Богом месте, как Хартсдейл – ритмичный грохот вертолётных лопастей.
Вертолёт ещё не прибыл, а на улицу уже стремительно въезжает вереница полицейских экипажей. Сирены не включены, но скорость говорит сама за себя. Да тут не меньше десятка машин! Инспекторы по делам несовершеннолетних, и чёрно-белые дорожно-патрульные, и автомобили без опознавательных знаков. Вертолёт начинает описывать круги теперь уже прямо над головой, и у Льва холодеет в солнечном сплетении.
Он не следует за машинами; боясь быть замеченным, Лев подбирается к месту действия с проулка, прокладывая путь по задним дворам. И вот он смотрит между досками штакетника на неухоженный дом в фермерском стиле, который, по всей видимости, силы блюстителей порядка собираются взять в кольцо.
Дом, на подъездной дорожке которого стоит зелёный «тандербёрд» с откидным верхом.
6. Коннор
Утром того же дня Арджент спускается в подвал с телевизором и вставляет вилку в розетку, к которой подключена болтающаяся под потолком одинокая лампочка.
– Прямо квартира со всеми удобствами! – жизнерадостно возвещает он Коннору.
Должно быть, Арджент смотрел скверное «мыло» и рекламу всю ночь напролёт, потому что просыпается он поздно – Грейс уже успела передать Леву сообщение и вернуться обратно.
Сейчас, спускаясь в подвал за спиной брата, Грейс подаёт пленнику тайный знак: ведёт рукой вдоль рта, словно закрывая его на «молнию» .
Маленький телевизор ловит слабый беспроводной сигнал из дома, так что пытаться что-либо по нему смотреть – только нервы портить.