Бездушные
Шрифт:
– Соня может оказаться ключом ко всему, – говорил ему как-то Коннор. Он рассказал, что отважная старая женщина – одна из активисток Сопротивления – устроила в своём доме убежище для беглецов. Она приютила и их с Рисой. Только в те дни Коннор ещё не знал, что её муж – тот самый Дженсон Рейншильд, учёный, чьи труды в области медицины сделали разборку явью. Человек, начисто вычеркнутый из истории методичными усилиями организации, которую он сам же и создал и которая была призвана не допускать злоупотреблений его технологией.
– Если Соне и вправду известно что-то важное, – спросил Лев во время их долгой поездки из Аризоны, – то почему «Граждане за прогресс» не расправились и с ней тоже?
– Наверно, они не видят в ней угрозы, – ответил Коннор. – А может, не догадываются, что она жива. Вроде как со мной – то ли жив, то ли нет – никто толком не знает…
«Граждане за прогресс» – нельзя сказать, чтобы это название было для Льва обиходным. Однако он о них слышал. Да о них все знают, только никто не обращает внимания. Одна из множества благотворительных организаций, специфика деятельности которых никому в точности не известна. И никто не догадывается об истинных масштабах её власти.
Но несмотря на всё могущество «Граждан за прогресс» , в одном можно быть уверенным: они боятся Дженсона Рейншильда. Вопрос: почему?
– Если мы собираемся заварить хорошую кашу, – сказал Коннор, – то начинать надо с Сони!
Что до Льва, то он уже давно сыт по горло этой кашей, она у него уже из ушей лезет. Сначала он превратился в живую бомбу, но опомнился и не стал себя взрывать. После этого он подвергся атаке со стороны пылающих жаждой мести клапперов. Потом попал в уединённый особняк, в общество спасённых от разборки предназначенных в жертву, где с ним нянчились и где ему поклонялись, словно божеству. Затем было поле боя, с которого он, можно сказать, вынес своего самого лучшего и, по сути, единственного друга.
Неудивительно поэтому, что больше всего Льву хочется обычной, нормальной жизни. Он не мечтает ни о славе, ни о власти, ему не нужны ни величие, ни богатство. В разные моменты жизни у него всё это было. Нет, он всего лишь желает ходить, как все, в школу, и волноваться лишь о том, почему к нему цепляется какой-нибудь учитель да как попасть в школьную команду по бейсболу.
Иногда в этих его мечтах о простой и непритязательной жизни присутствует Мираколина – девочка, твёрдо решившая принять разборку, презиравшая Льва и всё, за что он выступал. По крайней мере, вначале. В его теперешних фантазиях он учится с Мираколиной в одной школе. Они вместе работают над классными проектами. Ходят в кино. Целуются на диване в её гостиной, когда родителей Мираколины нет дома. Она болеет за него на бейсбольных матчах – правда, не слишком шумно, потому что она тихоня по натуре.
Лев не имеет понятия, что с ней сейчас, где она, да и жива ли вообще. А теперь та же неопределённость и с Коннором. Лев давно уже понял, что в состоянии справиться со многим, но ведь всему же есть предел.
Он решает подождать ещё час и только потом что-то предпринимать. В отличие от Коннора, Лев не умеет включать автомобильный двигатель путём соединения проводков напрямую. Собственно, управлять он тоже не умеет, хотя и проделал это один раз, с сомнительным успехом. Ничего не поделаешь, придётся добираться в Огайо «зайцем»; из чего следует, что он должен отправиться в город и найти грузовик, или автобус, или поезд, идущий в нужном направлении. В любом случае, это серьёзный риск. Он нарушил судебное постановление о домашнем аресте, то есть, фактически находится в бегах. Если его поймают, последствия могут быть весьма плачевными.
Лев никак не может решиться оставить Коннора на произвол судьбы, и тут в разгар его метаний на свалку заявляется посетитель. Прятаться бесполезно – его увидели сразу же, как только машина остановилась и из неё вышла женщина. Вместо того чтобы пуститься наутёк, Лев спокойно забирается в трейлер и шарит по ящикам, пока не находит подходящий нож: достаточно внушительный, чтобы нанести чувствительный урон, но не слишком большой – чтобы его можно было спрятать под одеждой.
Лев никогда в жизни ни на кого не нападал. Впрочем, как-то случилось, что он в дикой ярости пригрозил одной супружеской паре бейсбольной битой 7 . Они отдали своего сына на разборку, и часть его мозга вернулась к ним в теле другого мальчика, умоляя родителей о прощении.
7
Автор ошибся: Лев грозил родителям СайФая лопатой.
Но сейчас совсем другое дело, говорит себе Лев. В настоящий момент речь не о праведном негодовании, а о выживании. Он решает воспользоваться ножом только для самообороны.
Выйдя из трейлера, Лев задерживается на порожке у двери, потому что знает: так он кажется выше ростом. Гостья стоит шагах в десяти, переминаясь с ноги на ногу. На вид ей лет двадцать с небольшим; высокая и чуть-чуть полноватая. Лицо покраснело от солнца, наверно, потому что она разъезжает в кабриолете – старом «тандербёрде» , техническое состояние которого слишком плачевно для автомобиля, считающегося классикой. На лбу у девушки ссадина.
– Это частная собственность, – набравшись наглости, заявляет Лев.
– Не твоя, – возражает гостья. – Здесь хозяин Вуди Биман, но он уже два года как помер.
Лев вдохновенно врёт:
– А я его кузен. Мы унаследовали это место. Папа сейчас в городе, нанимает погрузчик, чтобы убрать весь этот хлам и очистить территорию.
Но гостья вдруг произносит:
– Коннор не говорил, что это ты. Сказал, что здесь у него друг. Он должен был сказать мне, что это ты!
Кажется, врать дальше нет смысла.
– Вас послал Коннор? Где он? Что произошло?
– Коннор говорит, чтобы ты уходил без него. Он останется у нас, в Хартсдейле. Я никому не скажу, что видела тебя здесь. Так что ты можешь уходить.
Тот факт, что Коннору удалось передать ему сообщение, немного успокаивает Льва. Но само сообщение какое-то бессмысленное. Это явно сигнал тревоги. Коннор в беде.
– У кого это – «у нас»?
Гостья качает головой и ковыряет землю носком туфли, как маленькая.
– Нельзя рассказывать. – Она вглядывается в Льва, щурясь на солнце. – А ты всё ещё можешь взорваться?
– Нет.
Девушка пожимает плечами.
– Ну да, конечно. Ладно, я обещала передать тебе, я и передала. А сейчас мне нужно идти, пока брат не обнаружил, что меня нет. Приятно было познакомиться, Лев. Ты же Лев, правда? Лев Колдер?
– Гаррити. Я сменил фамилию.
Она одобрительно кивает:
– Понятно. Ясное дело, тебе не хочется иметь ничего общего с семьёй, которая вырастила тебя, чтобы отдать на разборку. – Девушка поворачивается и решительно топает к машине.
Сначала Лев собирается устремиться за ней, сказать, что он тоже хочет остаться в Хартсдейле; но даже если девушка и поверит ему, в автомобиль лучше не соваться. С Коннором неладно; не хватает ещё и ему, Льву, влипнуть в неприятности по своей собственной глупости.