Безликая королева
Шрифт:
– Значит… воля Геула?
Девушка усмехнулась.
– Что ты хочешь услышать?
– Не знаю. Не думаешь, что предки разорвут меня на пороге Аридона, оставь я все как есть?
– Думаю, их больше не беспокоит участь Ревердаса.
– Наталкивает на мысль, что ты никогда не знал их по-настоящему.
Карлайл залпом осушил стакан, пытаясь снизить градус напряжения.
– Доедай, скоро поедем.
– Куда? В Героу?
– А что, у тебя есть замок где-то поблизости?
Хаара нахмурилась, не понимая, специально ли мужчина пытается
– Вообще-то да, есть.
– Он больше не твой.
– Что, если я хочу его вернуть?
– Хочешь? Да ты не в себе. Посмотри мне в глаза, Хаара. Чего ты действительно хочешь?
И Хаара посмотрела. Она никогда не была искусной лгуньей, но в этот момент принцесса просто не знала ответа и потому могла выдать любой. Она дала простейший, тот, что слышала от брата:
– Справедливости. Я последняя представительница рода и все, что принадлежало ему десятилетиями по праву крови, принадлежит мне.
– Право крови уже ничего не решает. Что ты сделаешь? Заявишься к королю и скажешь, что восстала из мертвых? Готов поспорить, он с удовольствием пошлет тебя обратно.
– Есть и другой путь.
– Захватить власть силой? На это нужны люди и деньги, а у тебя нет ни того ни другого.
– Люди не понадобятся.
На лице мужчины застыл вопрос.
– Арена – вот выход. Закон гласит, что победивший в турнире велар может бросить вызов королю…
– Ты вообще себя слышишь?
Карлайл недоуменно качнул головой, и девушка поджала губы. Вариант действительно отвратительный. Озвучивая его, она не верила сама себе.
– Скажи, все происходящее для тебя какая-то шутка?
– Я разве смеюсь?
– Ты несешь откровенный бред. Никто и никогда не побеждал короля на Арене. Предки не были идиотами, Хаара, это невозможно. В твоем случае будет чудом пережить даже пару боев. Ты же только что видела этих людей: там сидят убийцы, большинство из них сильнее и хитрее тебя. Неужели и правда поверила в то, что можешь убить хотя бы одного из них? Думаешь, ты способна отнять чужую жизнь?
– Способна.
– Да ну? Проверим? Я укажу пальцем на любого человека, а ты вызовешь его на поединок.
– Это бессмысленно. Хочешь, чтобы меня схватила стража? – Хаара поднялась с места, чувствуя, что разговор идет не туда. Что, если Карлайл и правда решит устроить драку? Девушка выплюнула ему в лицо смелый ответ лишь потому, что боялась показаться жалкой, однако она отлично знала, что не выиграет, тем более с больной рукой.
– А как ты планируешь попасть на арену?
– Какая разница? Я же не собираюсь туда сейчас.
– Тогда к чему весь этот разговор? Если знаешь, что бессильна, зачем тратишь воздух на пустой треп?
Хаара не ответила. Карлайл редко грубил ей, однако сейчас слова резали по живому. Действительно, что она хочет услышать? Мужчина еще не сошел с ума, чтобы поддержать такую глупость.
Они покинули столицу после обеда. Солнце плавно катилось к западу, полуденный зной миновал. Никто не произнес ни слова. Девушка хмурилась, окутавшись вуалью задумчивости. Арена – единственный шанс что-то изменить, но Карлайл прав – на ней не победить. Неравные условия не оставляют велару шансов. Человеку не дано справиться, а магов на арену не пускают. Безвыходность… неужели придется смириться?
Но что, если… человек приобретет силу, изначально ему не принадлежащую? Что, если она победит не самым честным путем? Хаара не знала, возможно ли такое даже в теории, но закравшаяся мысль подарила смутную надежду. Пусть девушке всю жизнь внушали мысль, что маги опасны и только ждут возможности уничтожить человеческий род, короли не пренебрегали их силой. Придворные лекари, шпионы, Белое око, служащее на Арене, – все они были магами, пусть с ограниченной силой, но все же. Хизер знала о существовании неприродной магии: ритуалов, требующих особой подготовки, знаний и жертв. Возможно, кто-то из магов обучит ее подобному, она сможет использовать силу незаметно, только тогда, когда это действительно потребуется. Наверняка остались маги, владеющие бесценными знаниями. Если бы только найти одного из них…
Карлайл изредка поглядывал в ее сторону, изучая знакомый профиль, частично прикрытый выбившейся прядью светлых волос. Хаара все сильнее напоминала покойную королеву в ее лучшие годы. «Ах, если бы все было иначе…» – думал он меланхолично. Но иначе быть не могло. Терзаемый размышлениями о том, как бы они жили при других королях и устоях, Карлайл впадал в угнетенное состояние. Он начинал сожалеть о том, чего никогда не происходило, и винить судьбу за то, что она не распорядилась иначе. Чтобы отвлечься, он начал насвистывать мелодию, знакомую каждому барду Ревердаса.
Хаара тоже ее узнала, но не решилась подпеть. Ей было совсем не до песен. Вскоре мужчина прекратил, достал флягу с водой и сделал несколько глотков. Вечерело. Воздух насытился свежестью, запах трав и полевых цветов приятно щекотал ноздри.
– Ты молчалива, Хаара. Думаешь о мести или об обиде, что затаила на меня?
– Какая разница, о чем я думаю? – отозвалась девушка сухо, выказывая нежелание продолжать разговор. Он привел бы их к тупику или новой ссоре, потому Карлайл благоразумно оставил вопрос без ответа.
Вскоре совсем стемнело. Путникам пришлось остановиться на ночлег в небольшой низине. Они привязали лошадей к сухим веткам близрастущего дерева, собрали хворост, разожгли костер, перекусили ломтями вяленого мяса, которые захватили с собой из города, и стали готовиться ко сну.
– Будем дежурить по очереди, – предложил мужчина.
– Хорошо. Разбуди меня через несколько часов. – Девушка постелила на траву сукно, накинула капюшон, чтобы не пачкать волосы, повернулась к мужчине спиной и улеглась. Карлайл прищурился, с недоверием проследив за ее движениями, но, убедившись, что девушка действительно собралась спать, перевел взгляд на костер. Языки пламени с жадностью пожирали мрак, до которого им удавалось дотянуться.