Безликое Воинство
Шрифт:
Мэтр прецептор, которого достойнейший Председатель Бор Хиги пригласил выступить после себя, оказался немолодым на вид мужчиной в пышных одеждах, с гладким, почти круглым лицом и очень скромной растительностью на макушке. Он не произносил речи, а прибег к магии. Вообще-то, почти все виды магии в Чертогах запрещены, более того, многие магические приёмы здесь попросту не работают, например потому, что в своих родных мирах основываются на катархической астрологии, а в этом мире свои, совсем другие планеты. Но этот искусный чародей использовал то, против чего никто не возражал: гармоническую магию в форме элегии. Ему аккомпанировало более десятка музыкантов на различных инструментах. Элегия была посвящена героической и в то же время трагической теме — легендарному периоду истории эориан, который называют Освоение. Тогда хозяева Светлых Чертогов, точнее их предки, сами сражались с шалгурами, а затем переселились,
Музыка была прекрасна и она звучала около получаса. Хотя я его тогда не видела, я подумала, что мой высокочтимый учитель Рамбун наверняка наслаждается этой элегией — сидя где-то там, у трибуны выступающих — ведь он любит музыку, в особенности ту, которая касается духовных сфер, и нередко приглашает музыкантов в свой дом в Агарти, чтобы ублажить такой музыкой свой слух…
Мировой ойкуменой нередко движет война, она подобно горному селю стремительно несёт её к тёмной пропасти отчаяния, вот и здешние хозяева тоже вышли из такой войны. Только война между мирами идёт не из-за каких-то материальных богатств, а за души людей. Предки нынешних эориан в большинстве своём были учёными мудрецами и умельцами-техниками из целого ряда разбросанных по Вселенной, порой чуждых друг другу, но имевших одну общую прародину миров. Над совершенным двойником этой прародины теперь парят Светлые Чертоги. А тогда предки хозяев Чертогов оказались по разные стороны в нескончаемой битве могущественных держав, по которым распространялась инвазия Шал-Гур. Постепенно, но неуклонно миры скатывались к гибели и, казалось, ничто не в состоянии это остановить.
Новый эон эорианской истории начался, когда группа исследователей обнаружила во Вселенной удалённую аномалию — огромную область, которую не то чтобы освоить, а даже пытаться проникнуть в неё означало почти неминуемую погибель. Дело в том, что эта область окружена смертельным барьером. Он и теперь есть, этот барьер, а называют его просто: «Сфера». Замечено, что Сфера медленно расширяется, а на её границах происходит явление, известное как «пространственная мозаика». В пространственной мозаике бесследно исчезает всё, включая звёзды, планеты и космические корабли. Кроме этой, обнаруженный мир таил и множество других опасностей, но первые исследователи ещё не догадывались, что на самом деле нашли идеальное укрытие!
В те легендарные времена работала ещё одна группа учёных, которая придумала способ тайного общения в форме прямого обмена мыслями. Первоначально это был заказ военных. Но вместо того, чтобы использовать его на благо войны, учёные организовали такое общение между коллегами как союзных, так и враждующих сторон. А у мудрых людей есть общий язык — язык разума. Обмениваясь мыслями, они в итоге пришли к идее, как остановить и войну, и инвазию Шал-Гур, причём радикальным способом: им самим предстояло исчезнуть, со всеми своими знаниями, из миров, погрязших в нескончаемых распрях. Война миров идёт при запредельном напряжении не только человеческих сил и промышленных мощностей, она требует, она жадно высасывает из каждого воюющего мира его творческий потенциал. Техническая гонка, постоянное совершенствование и разработка всё более надёжных и смертоносных орудий — вот главный эликсир, вливающий жизнь в такую войну. Поэтому, оставшись без источника этого эликсира, без главного своего ресурса — научно-технической элиты — война сама должна сойти на нет. Тут-то и пригодился мир за барьером пространственной мозаики: в нём можно было укрыться, не боясь преследования. Но для этого пришлось придумать способ, как безопасно проникнуть за барьер, и как за ним выжить. Ведь даже если преодолеть гибельную границу Сферы, сложности на этом не заканчиваются: то, что расположено внутри неё, также исполнено смертельными угрозами и ловушками, делающими этот мир малопригодным к освоению разумной расой. Несколько экспедиций, отправленных для изучения таинственного мира внутри Сферы, посылали через барьер пространственной мозаики тысячи автоматических кораблей, но лишь единицы из них вернулись обратно. Более того, многие предки эориан — отважные исследователи — положили там свои жизни, чтобы их товарищи научились выживать.
Прошло немало времени, и вот воюющие стороны в одночасье остались без своих учёных, наставников и лучших техников — почти все они просто сгинули в самом, как считалось, гиблом месте во Вселенной. Немало военных стратегов и опытных воинов примкнуло тогда к беглецам. И беглецов этих даже не подумали преследовать или искать — слава Сферы была столь зловещей, что в мирах, которые они оставили,
А беглецы освоили мир за барьером, создав там собственную культуру, в основе которой — чистый разум. Именно их прямых потомков мы видим теперь как хозяев Светлых Чертогов и наших гостеприимных друзей. Чтобы не терять связь с собственным прошлым, они создали внутри Сферы копию своей прародины — планеты Эоры, с которой их предки в незапамятные времена начали осваивать бескрайнее Мироздание. Новая эорианская культура намного обогнала те, что остались в покинутых беглецами мирах. Приютивший и защитивший их мир по сей день так и остаётся загадкой. Поселившись внутри Сферы, эориане обрели уникальный дом: исследовав затем почти всю Вселенную, они не нашли ничего похожего на это явление. Сейчас границы Сферы безопасны как для хозяев, так и для их гостей. То ли в барьере проделаны защищённые проходы, то ли есть способы избежать смертельных клешней пространственной мозаики — я не смогла понять, ясно лишь, что никто не сможет попасть к эорианам без спроса и проводника.
После того, как отзвучали последние звуки и строки героической элегии, а музыканты и руководивший ими мэтр прецептор изящно поклонились слушателям, весь зал замер в молчании. Не сразу он начал оживать, и когда в нём раздались первые одобрительные возгласы и хлопки, был объявлен перерыв. Короткий перерыв, во время которого большинство гостей принялось перемещаться по залу, при этом мудрецы встречались со своими секретарями и учениками, а некоторые и вовсе зал покинули. Мы с Салинкаром Матитом тоже воспользовалась перерывом, чтобы встать со своих мест и немного размяться.
Надо отметить, что специально оборудованной трибуны для выступающих в большом зале заседаний нет, и каждый, кто обращается к собравшимся, выступает с такой высоты и из такого положения, которые считает для себя удобными: так, Председатель лишь присел на краешек небольшой скамьи (появившейся перед ним, словно из воздуха!), и слегка жестикулировал одной рукой, а в другой у него был некий предмет, назначение которого я не поняла. Когда перерыв закончился и речи вновь зазвучали, я стала свидетелем самых разнообразных манер выступления: кто-то из ораторов прохаживался из стороны в сторону по прозрачной площадке, похожей на лоджию, некоторые просто стояли на месте, а иные даже парили в воздухе с расчётом, чтобы их было хорошо видно, но большинство всё-таки задействовало какое-либо удобное для себя сиденье. Мой досточтимый учитель и наставник, восседая во время своей речи на широком клизмосе с высокой спинкой, с посохом в правой руке, безусловно, привлёк самое пристальное внимание слушателей. Его достойную восхищения речь гости Чертогов слушали с интересом и почтением.
Когда же на месте оратора появился Призрачный Рудокоп, волна оцепенения прокатилась по собравшимся. Я же в очередной раз выражу сожаление, что у моего читателя не будет возможности ознакомиться с живой картиной этой речи, потому что такая форма, как рунная запись, значительно умаляет тот эффект, который произвело на слушателей выступление чёрного колдуна. Например, образы, возникавшие над залом как иллюстрации к его словам, были не только выразительными, но и мрачными и даже пугающими, а без них сказанное колдуном, я полагаю, многие воспримут немного пресным. Колдун этот выступал стоя. И пусть руны его речи станут завершением этой части моих записей, потому что я утомилась за такой насыщенный день. Тело моё ещё бодро, но душа устала от непривычного обилия ярких впечатлений, и даже та лёгкость, с которой здесь работается, не избавляет меня от сильного желания наконец-то отдохнуть.
(речь Призрачного Рудокопа)
Собравшиеся под сенью Чертогов, внимайте нам!
Каждому выходящему сюда принято представляться лично, и при том, что нам нет резона делать это, поскольку наша слава простёрлась по Вселенной во все земли, мы всё же начнём с исполнения сего долга. Нас тут именуют по-разному: Каменным Колдуном, Мрачным Проктором, а чаще того — Призрачным Рудокопом, хотя мы, как видите, не призрак, и не уступим в открытом бою славнейшему из воинов. И лишь немногим из вас известно наше истинное имя, но знающий его никогда не посмеет произнести те слова: ужас придавил его язык подобно каменной горе, ибо произносящий наше истинное имя даже в помыслах, рискует быть проклятым навеки… Не тревожьтесь и расслабьте свои оцепеневшие тела: мы пощадим вас и не станем здесь его произносить. Пусть мы останемся для большинства из вас Призрачным Рудокопом и пусть это бессмысленное прозвище станет нашим личным представлением…